L: изменить мир

L наконец-то обернулся, словно только сейчас заинтересовавшись его историей. Точнее, обернулась только голова, в то время как остальное тело продолжало жить собственной жизнью и неестественно двигаться, подобно марионетке, запутавшейся в собственных нитях.

— Суруга? Из ФБР? — сквозь спутанную копну волос на агента глядели внимательные и чуть насмешливые глаза детектива.

В соответствии с правилами работы под прикрытием, Суруга сидел с каменным лицом, однако его волосы готовы были встать дыбом от напряжения. В ФБР ему выдали поддельное удостоверение личности, и любое упоминание его настоящего имени в записях L, скорее всего, было изменено с помощью взлома баз данных. В общем, были приняты все необходимые меры предосторожности.

Что, если он может видеть мое настоящее имя…

Борясь с этой пугающей мыслью, Суруга продолжил уже вслух.

— Я пришел сюда, чтобы выразить свою благодарность за победу над Кирой, убившим Рея и Наоми. Прошу вас, дайте мне знать, если я могу быть чем-нибудь вам полезен.

Человек, называющий себя L, не спускал с Суруги внимательных глаз, в то время как его рука продолжала шарить в аквариуме-сахарнице. Осознав, что его поиски напрасны и сахарница пуста, L с пораженным видом соскочил с дивана, заглянул под него, затем на четвереньках полез под стол, с упорством что-то ища. Продвигаясь ползком вдоль связки проводов, выведенных от мониторов, он хаотично шевелил длинными руками и ногами.

Какого черта?

Суруга онемел от причудливых действий молодого человека, а L уже достиг конца комнаты, сбив по пути пару стопок документов, стоящих на полу, и встал на ноги.

Быстро выпрямив изогнутую спину, он начал нажимать на определенные места на стене, видимо действуя согласно какому-то коду. На первый взгляд намертво скрепленные, панели раздвинулись, открывая несколько отсеков. В первом хранились множество одинаковых потертых джинс и белых джемперов, подобных тем, которые были на детективе сейчас, второй содержал в себе целый склад сотовых телефонов, а следующий — огромную коллекцию товаров с символикой Амане Мисы. Содержимое каждого тайника было тщательно организовано и рассортировано.

Последний открывшийся отсек был пуст.

— У нас есть новое дело! — воскликнул детектив.

— Какое? Я могу помочь?

Суруга, почти не осознавая этого, наклонился вперед. С крайне серьезным лицом L прошептал:

— Не могли бы Вы сбегать и принести мне немного сладкого картофельного пирога из Фунавы[4]?

L 18-2. Тоска

В ту ночь в научно-исследовательской лаборатории Никайдо, расположенной на вершине холма на окраине Токио, остались только двое: директор — сам профессор Никайдо и Кудзё, его помощница.

— Профессор, работа над противоядием уже завершена?

— Да, противоядие готово. Завтра я проинформирую министерство здравоохранения и передам его им. Если этот вирус когда-нибудь попадет в руки террористов, миру настанет конец. Поэтому в качестве меры предосторожности я собираюсь хранить его раздельно с противоядием, в двух разных морозильных камерах. Их невозможно открыть без пароля и моей биометрической идентификации.

— Отличная работа, профессор! — лицо Кудзё было странно сосредоточенным.

— Спасибо, — ответил Никайдо, избегая взгляда своей помощницы. Это была совсем не та реакция, которую мог бы демонстрировать ученый, гордый успешным завершением своей работы.

— Профессор, вас что-то беспокоит?

— Я понимаю, что эта вакцина будет спасать жизни. Тем не менее, в мою лабораторию был контрабандой доставлен вирус четвертого уровня опасности. Я могу представить себе, как недовольны будут жители этого района, не говоря уже об осуждении министерства здравоохранения. Конечно, я готов к последствиям.

Не смотря на то, что лаборатория Никайдо являлась частным научно-исследовательским центром, она была оснащена по последнему слову техники, в том числе оборудованием для исследования вирусов четвертого, самого высокого уровня биологической опасности. Этим могла похвастаться далеко не каждая лаборатория в Японии.

Вирусы четвертого уровня, такие как вирус Эбола и Марбургский вирус, характеризовались чрезвычайно высокой смертностью, однако некоторые лаборатории с передовыми технологиями и оборудованием, имели достаточную степень защиты, чтобы работать с ними.

И все же, не смотря на все системы защиты против бесконтрольного распространения исследуемых вирусов, существовал еще один очень важный фактор — согласие местного населения на высокий риск заражения. Таким образом, не смотря на существование в Японии нескольких лабораторий четвертого уровня биозащиты, ни одна из них не занималась изучением смертоносных вирусов в связи с протестами жителей, для которых подобное соседство являлось очевидной угрозой. Такой опасный вирус как Эбола мог распространиться по окрестностям за пару часов. Научная лаборатория Никайдо также была ограничена в исследовательских работах с уровнем риска выше третьего. Так было изложено в соглашении, подписанном с представителями местного населения, когда лабораторию только начали строить.