… Спал, и после сна исчезло радостное настроение. Особенно радостное было, когда я встретил трех прохожих и почувствовал радость любви к ним. К вечеру же все прошло, и нет уж того умиления, но слава Богу, помню молитву и почти при всех общениях нынче вспоминал. Теперь 10 часов, иду к чаю и спать.
Нет такого Бога, который мог бы исполнять наши требования, есть только такой, требования которого мы должны исполнять.
Не то, чего я хочу, а то, чего Ты хочешь. Перед Богом. Хочу жить с Тобою не для себя, а для Тебя.
Все усиливается тоска, почти отчаяние от своей праздной жизни в безумной роскоши среди людей, напряженно трудящихся и лишенных необходимого, возможности удовлетворения первых потребностей. Мучительно жить так, а не знаю, как помочь и себе и им. В слабые минуты хочется умереть. Помоги, Отец, делать до последней минуты то, что Ты хочешь.
Нынче особенно близко чувствую себя к Богу и так хорошо, искренно, не забывая, молясь короткой молитвой: Помоги мне быть с Тобою и при общении с людьми, и при чтении писем, и при воспоминании о людях.
Очень хотелось написать свое душевное религиозное состояние: как редко я живу перед Богом, несмотря на все усилия. Утешаюсь тем, что именно потому, что хоть изредка, минутами живу перед Богом, чувствую всю пустоту, лживость, нерелигиозность 0,9999 всей жизни. Вечно забота о мнении, о славе и неправдивость, это – 0,9999 жизни. А можно. Помоги, Господи. Мало что можно. Какое счастье жить так: употреблять свою силу душевную только на исполнение Его закона. Не умею сказать, а ясно чувствую, что нужно и что возможно.
На душе очень хорошо. И все от того, что не переставая молюсь новой молитвой и живу ею.
Гулял. Метель. На душе очень, очень хорошо. Сознание своего положения работника всегда на глазах хозяина необычайно успокаивает, утверждает, отгоняет сомнения и, главное, заботу о славе людской и дает такую радость. Не могу по старой привычке не выражаться в форме просьбы:
«Помоги, помоги мне не переставать сознавать себя твоим крошечным, но все-таки работником, чтоб не прошли это успокоение и радость, помоги».
1910 год
Грустно, тоскливо, но добродушно. Хочется плакать. Молюсь. Опять поправлял Сон[176]
. Не знаю, хорошо ли, но нужно. Письма, отвечал мало. Ездил верхом один. Очень грустно. Очень чужды окружающие. Думал об отношениях к людям нашего мира, нерелигиозным. В роде как к животным. Любить, жалеть, но не входить в духовное общение. Такое общение вызывает недобрые чувства. Они не понимают и с своим непониманием и самоуверенностью, употребляя разум на затемнение истины, оспаривая истину и добро, завлекают в недобрые чувства.Не умею сказать, но чувствую, что нужно выработать в себе особенное отношение к этим людям, чтобы не нарушать любовь к ним.
Иду обедать. Господи, помоги мне быть с Тобой, не переставая сознавать себя только твоим работником.
Рано проснулся. Ходил по саду. Все тяжелее и тяжелее становится видеть рабов, работающих на нашу семью. Старался помнить молитву при общении с людьми[177]
.Душевное состояние немного лучше. Нет беспомощной тоски, есть только не перестающий стыд перед народом. Неужели так и кончу жизнь в этом постыдном состоянии? Господи, помоги мне, знаю, что во мне; во мне и помоги мне.
Кроме молитвы обычной Отче наш, Круга Чтения, На Каждый День, нужно еще молитву, соответствующую твоему духовному движению[178]
. У меня последние четыре постепенные молитвы были:1) Ты, тот, который во мне, помоги мне,
2) Помоги мне быть с Тобою,
3) Помоги мне сознавать себя