Л. Пантелеев — Л. Чуковская. Переписка (1929–1987)

Я согласна. Вот не знаю, согласятся ли наши строители — не роптать.

Я рада, что благодаря судебной волоките столько людей успело еще побывать в доме К. И. и еще успеет. Мы будем украшать дом и сад до последнего дня. Вот только сад — погибшие яблони, вишни и жасмин — восстановить не успеем.

В конце концов нас, конечно, выселят. Но и выселяться будем с достоинством. Уже и сейчас дом окружен симпатией, заботой, любовью людей.

Женя Пастернак говорил по телефону с одним средней высоты чиновником в Мин. Культуры. Тот сказал ему: «Нам трудно противостоять Союзу Писателей. Это очень сильная организация».

Оно так — если иметь в виду ее гениальную верхушку.

_____________________

Не знаю, что я буду делать, когда начнут выносить вещи из дома Светланы Леонидовны, а потом Пастернака. Я Светлану Леонидовну почти не знаю, видела раза 2 в жизни (хотя К. И. знал ее с 5-летнего возраста). И все равно мне ее ужасно жаль. А с Пастернаками, Женей и Аленой и их детьми мы связаны тесно. К. И. любил Петю и Борю («дикие пастерначата»); Люша дружит с Аленой и Женей, а Петя и Боря уже плотничают у нас в доме. (Петя вернулся из армии, а Борю скоро берут.) Лизочка (ей 16) очень мила и добра. И хотя не все публикации Алены и Жени мне нравятся — они всю свою жизнь вкладывают в эту работу, всеми изданиями Пастернака мы обязаны им — кому бы, казалось бы, и жить у него в доме, как не им? Алена водит экскурсии великолепно, с глубоким и тонким пониманием. Она вообще существо удивительной душевной грации; они оба добры, очень образованны, вырастили прекрасных детей — не лоботрясов, а работяг. (Оба юноши — художники.)

Как же глядеть на весь этот разор?

_____________________

Ну вот, наплакалась Вам в жилетку. Но вы, пожалуйста, не думайте, что мы как-то жалуемся; нет; у меня чувство гордое, —и на суде, когда буду говорить, буду говорить гордо (как и Люша).

532. А. И. Пантелеев — Л. К. Чуковской

8.10.83.

Дорогая Лидочка!

Нет, я отвечу Вам тотчас, хотя сил благодарить всех, кто письмом или телеграммой отозвался на наше горе, у меня сейчас НЕТ [720].

Ваше письмо — единственное, которое не только тронуло, но и порадоваломеня. Вы так хорошо, с такой неподдельной любовью и уважением написали портрет Элико! [721]

Могу добавить, что она была истинная христианка. В православной молитве, ектенье, есть слова о даровании кончины «безболезненная, непостыдная, мирная»… Так она и умерла. Опаздывала к субботней всенощной, бежала с двумя узлами теплой одежды для больной девушки, по-видимому, увидела подходящий к остановке трамвай «шестерку», прибавила шагу и — упала, чтобы уже не встать. Волновался я, сгорая от тревоги, весь вечер, но только ночью мы узнали, что она — в морге. «Неопознанная женщина в возрасте около 50 лет». (А ей должно было исполниться 68.)

[На полях: «Никто, кроме меня, не знает, что редкий вечер она не плакала».]

Спасибо, Лидочка!

Ваше письмо я перечитывал много раз. И Маше читал.

Ничего не пишете Вы о дачных делах. Почему не пишете — понимаю. Но ведь и это касается, волнует меня. Не помню, писал ли я, Вам или Люше, что получил письмо от Дмитрия Сергеевича [722]. Он убедительно советует не форсировать, тянуть, имея в виду момент.

533. Л. К. Чуковская — А. И. Пантелееву

29/X 83.

Дорогой Алексей Иванович.

Мне не хотелось врываться ни с чем посторонним в сосредоточенность Вашего горького горя. Но, милый друг, во-первых — это дело для Вас не постороннее, а во-вторых, Вы сами просили извещать Вас о нем.

Вы писали мне: «советую не форсировать дачного дела». Мы, наоборот, всячески тормозили. Последняя, юридически законная, отсрочка дана была нам судом по случаю Люшиного отпуска, который длится до 23 ноября. Так вот: мы получили повестки с приглашением в народный суд г. Видного утром 24 ноября…

Не 25, не 26 — а сразу, на следующий день после конца Люшиного отпуска. 24-го.

Как видите, мы не форсируем, но кто-то(т. е., конечно, руководство Союза Писателей и руководство руководством Союза Писателей) форсирует весьма.

Вчера было 14 лет со дня смерти К. И. Мы провели его с Лютей вдвоем. Впервые за эти 14 лет — ни снега, ни слякоти, дивный теплый сухой день. Мы пришли [на могилу] часам к 4-м — и я дошла почти легко! — до темноты. (Темнеет рано.) Там очень красиво: к тому времени, когда мы пришли туда, там уже побывали друзья (Володя, Клара и др.) — и обе могилы были устланы хризантемами.

Не невольте себя, не отвечайте, пока не захочется. На праздники увижу Благодетеля [723]— он расскажет мне о Вас поподробнее. Если у Вас случайно есть лишняя — любого времени! — фотография Элико, пришлите с ним.

Люша кланяется. Она в Переделкине сейчас. По субботам и воскресеньям приходят не десятки, а уже сотни людей, Кларе одной никак не справиться.

534. А. И. Пантелеев — Л. К. Чуковской

6.11.83.

Дорогая Лидочка!

Пишу Вам, не получив ответа на свое предыдущее письмо.

Я неписал Вам: «советую не форсировать дачного дела».