La Storia. История. Скандал, который длится уже десять тысяч лет

Этажом выше включили радио, ему отозвались эхом другие радиоприемники в других местах. Слышались выкрикиваемые кем-то имена, лай собак, приглушенный шум дальнего трамвая… Сон Давиде был скорее не сон, а некое изнеможение, полубодрствование. Ему снилось, что он лежит на кровати в своей комнате (так оно и было на самом деле), но в то же время находится на улице. Улица в этом полусне казалась ему широкой, незнакомой. Ее освещало ослепительное полуденное солнце, такое беспощадное, что день казался печальней ночи. Возможно, дело было на вокзале: слышался шум прибывающих и отходящих поездов, но людей вокруг не было. Кажется, Давиде пришел сюда, чтобы проводить или встретить друга. Но он уже знал, что это были пустые мечты… Вдруг Давиде кажется, что из вагонного окна кто-то машет ему платком… Этого достаточно, чтобы вызвать у него сильное волнение. Он пытается ответить на приветствие, но замечает, что это вовсе не платок, а страшная окровавленная тряпка, и понимает, что за ней скрывается мерзкая улыбка, обвиняющая и ироническая. «Это сон», — вспоминает он с облегчением, но не торопится проснуться, так как знает, что пробуждение будет всего лишь бесконечным продолжением этого сна.

На следующий день в тот же час, после обеда, известная нам нетерпеливая парочка Узеппе — Красавица снова прибежали к комнате Давиде, как если бы само собой разумелось, что встречи с ним должны были быть ежедневными. Но Давиде не было дома. Поскольку на царапанье Красавицы и стук в дверь Узеппе не получил ответа, он, боясь, что Давиде заболел, взобрался по выступам стены к низкому окну, защищенному решеткой, и позвал: «Вавиде! Вавиде!» Никто не ответил. Окно было открыто, Узеппе отодвинул занавеску и заглянул в комнату. Там ничего не изменилось со вчерашнего дня: голый матрац, скомканная простынь, окурки на полу… Но хозяина не было. В этот момент из двери, выходящей во двор, появилась хромая хозяйка комнаты, которая вначале приняла Узеппе за вора, но увидев, что он совсем ребенок, спросила:

«Что ты тут делаешь, мальчик?»

«Ва… Давиде», — ответил Узеппе, сильно покраснев, и спустился на землю.

«Давиде? Он ушел часа два тому назад. Наверное, еще не вернулся».

«А когда он вернется?»

«А я откуда знаю? Он приходит, уходит, мне ведь не сообщает, когда вернется».

Красавица и Узеппе побродили вокруг дома в надежде, что Давиде вот-вот придет. С разных сторон подбежали вчерашние собаки, желающие поздороваться с Красавицей, но Волка, к счастью, среди них не было. В конце концов малыш и собака вернулись домой. На следующий день в тот же час Красавица, предчувствуя что-то, повернула было в направлении Вьяле Остиенсе, но Узеппе потянул ее в противоположную сторону, напомнив: «Вавиде!», и собака послушно побежала с ним к дому Давиде. На этот раз он был у себя, но не один: через дверь слышались звуки разговора. Узеппе, однако, осмелился и постучал.

«Кто там?» — испуганно спросил из-за двери голос Давиде после небольшой паузы.

«Это я… Узеппе».

Снова молчание.

«Это мы… Узеппе и Красавица!»

«Привет, — произнес тогда голос Давиде. — Сегодня я не могу вам открыть, я занят. Приходите в другой раз».

«Когда? Завтра?»

«Нет, не завтра… В другой раз».

«А когда?»

«Я тебе сообщу, когда… Я сам за тобой приду… Приду к тебе домой. Понял? Не приходите больше сюда, пока я сам за вами не зайду».

«Ты придешь за нами?»

«Да — да!»

Голос Давиде был хриплым, отрывистым и усталым, но говорил он дружелюбно, почти нежно.

«А адрес ты помнишь?» — беспокоился Узеппе.

«Помню. Конечно, помню».

Каждый раз при звуках голоса Давиде Красавица скулила, вставая передними лапами на дверь и пытаясь открыть ее. Да и Узеппе, стоя перед закрытой дверью, никак не решался уйти. Чего-то не хватало в этом диалоге. Через мгновение ему в голову пришла замечательная мысль, он тихонько постучал в дверь и сказал:

«Вавиде! Когда ты придешь за нами, почему бы тебе не пообедать у нас? У нас есть помидоры… и плита… и спагетти… и помидоры… и вино!»

«Спасибо, приду. Хорошо. Спасибо».

«Когда придешь? Завтра?»

«Завтра… или в другой день… Спасибо».

«Не забудешь?»

«Нет. А сейчас уходите».

«Хорошо. Пошли, Красавица». Узеппе уже бежал на улицу Бодони, чтобы скорее сообщить матери о завтрашнем госте и что нужно было немедленно купить вина (Ида вина не покупала, так как его пил только Нино). Но ни завтра, ни в последующие дни желанный гость не пришел, хотя целая фьяска вина ждала его посредине стола и Узеппе сам клал на предназначенное для гостя место тарелку, вилку и нож. После обеда Красавица и Узеппе не торопились идти на ежедневную прогулку на случай, если Давиде пришел бы позднее. Они подолгу стояли у подъезда, глядя вдоль улицы Бодони и на близлежащие улицы. Но Давиде Сегре не появлялся.