Лабиринт

Вихрь мыслей пронёсся в голове Каяка, когда он узнал родное ему слово — название села. В первый миг он подумал о доме, своей маме, которую оставил, уходя в дальний путь. Затем вспомнил о Вейюане, его семье, и наконец о том, что сделали жители этой деревушки для странников, пришедших сюда много лет назад, среди который был и он, Каяк. Со всех ног юноша бросился в деревню, в надежде найти свою семью и готовый беспощадно мстить тем, кто разрушил его родной дом. Вбежав на улицы деревни, Каяку сразу бросились в глаза люди в чёрных халатах с капюшонами, которые вытаскивали из окна дома мешки с добром. Заметив юношу, они попытались скрыться, но медлительность стала причиной их гибели. Ураганом налетел на воров Каяк, охваченный ненавистью и жаждой возмездия. Вот пал первый противник, сражённый ударом в челюсть, за ним второй и третий. Но и этого юноше мало. Обезумев от жара битвы, он бил мёртвых врагов по чему попало, вкладывая в удар всю силу и энергию, изобиловавшую в нём в тот момент. Пнув под конец размозженного человека, Каяк побежал дальше по улицам посёлка.

Пробежав дальше, юноша увидел группу воинов, ведущих за собой грязную старуху. Вглядевшись, Каяк рассмотрел в её лице знакомые очертания. Нет… юноша не мог признать горькой правды… это была его мать — Вероника. Чаша его человечности, булькнув, пролилась, оставив в душе Каяка широкую кровавую линию, ведущую в одну сторону. Теперь у юноши была лишь одна цель, он действовал в одном ритме, в том, который задала ему эта линия. Подойдя к воинам, он обрушил на них всю злобу, на которую был способен. Воин неистово сыпал удары, не помня себя в припадке ярости. Каяк ничего не мог с собой поделать, не мог остановиться, и дело даже не в том, что он жаждал возмездия, что-то не давало ему остановиться. В окончание юноша придушил одного из врагов, и, будто опомнившись, взглянул на мать. Он ожидал увидеть измождённую, морщинистую старуху, отдалённо напоминавшую ему Веронику. Но вместо этого к его великому восхищению и радости, он увидел сияющую красотой свою мать, в точности такую же, которая осталась в Тачэне после ухода сына. Она улыбнулась ему, и… растворилась в воздухе.

— Нет! Нет! Не уходи! — только и успел крикнуть Каяк. Опустившись на поверженных воинов, он был готов предаться крайнему отчаянию, как в памяти всплыли слова Логоса: «Ничего не бойтесь — всё, что вы увидите — иллюзия, созданная обманом дьявола. Вас могут подвергать смертельной опасности, показывать страшнейшие картины, с вами будут делать всё, что может заставить уничтожить ваши души изнутри». Будто тяжесть тибетских гор свалилась с придавленной груди юноши, и он, свободно вздохнув, произнёс:

— Вы за всё заплатите, грязные маги.

Собрав свою волю в прочный доспех, Каяк поднялся из пропасти отчаяния и вырвался из путов, пленяющих его разум.

На этот раз Вейюан очутился у подножия гор хребта Алтынтаг. Рядом лежал спящий Каяк, а над острыми пиками гор светила луна, окружённая подругами-звёздами. Вейюан сидел на медвежьей шкуре, ничего не понимая, словно очнулся от обморока или долгого тяжёлого сна. Наконец, осознав своё положение, он успокоился: его друг рядом, в безопасности, и сам путник чувствовал себя уютно и привычно.

«Странный сон приснился» — подумал юноша, всё ещё не до конца понимая смысл случившегося. Он лёг и забылся сном. Утром его разбудил знакомый звук, но он заставил Вейюана мгновенно проснуться. Открыв глаза, юноша с ужасом обнаружил лезвие боевого ножа у своего горла. Он перевёл взгляд на обладателя оружия, чувства его забурлили и смешались, как поток воды, встретивший на своём пути преграду. Вейюан хотел что-то сказать, но Каяк его предупредил:

— Неверный! Я считал тебя другом, а ты не дорожил моим доверием к тебе. Теперь чаша моего терпения переполнена, и я сделаю с тобой то, что должен сделать по закону, и чего ты заслуживаешь, мерзавец!

Нож стал давить на горло сильнее, и тогда Вейюан крикнул в отчаянии:

— Друг, когда я тебя предавал?! Я всегда был верен тебе и был готов идти за тебя в огонь и в воду!

— Низкая ложь! Как ты только посмел назвать меня своим другом! Ты сам прекрасно помнишь, как бросил меня одного, когда я был в тумане. Я звал тебя, но ты не откликнулся, и вот что ты натворил! — Каяк показал свои руки: вены выделялись чёрным цветом запёкшейся крови, а многочисленные неглубокие порезы поперёк них выглядели не только пугающе. — Видишь? Это твоих рук дело! Ещё более мерзкий поступок ты совершил…