Лабиринт

Глядевший на нее снизу Сёдзо заколебался: зачем он сюда идет, что ему нужно?

Но хозяйка стала подталкивать его в спину и чуть не насильно заставила подняться наверх.

В маленькой комнатке было довольно опрятно. Но, кроме неглубокой парадной ниши, больше ничего не было. Голые стены. Единственная мебель — крошечный чайный столик, не больше шахматного. Хозяйка пообещала напоить его чаем, но чайной посуды на столике не было, лежала только спичечная коробка, словно забытая ребенком игрушка.

Скрестив ноги, Сёдзо уселся перед столиком и достал сигарету. Женщина взяла коробку с красно-желтой этикеткой, вынула спичку, чиркнула и, чуть прижимаясь к гостю, медленно поднесла огонек к сигарете. Сёдзо глубоко затянулся и выпустил длинную струю дыма. Он с удовольствием ощущал тепло и тяжесть тела женщины в шелковом кимоно и нисколько не был смущен. Будь это еще день назад, он бы, вероятно, смутился.

— Ты гейша?

— Нет.

— Светская девица?

— Бросьте шутить.

— А! Проститутка?

— Фу, зачем вы так!

— Отчего же? Проститутка — это прекрасно. Этим званием можно гордиться. По крайней мере перед дочками аристократов и их женами. Ты так не думаешь?

— Нет. Как можно!

— А вот так. Ты продаешь и за свой товар получаешь деньги. Они тебе нужны, чтобы существовать. Тебя покупают — и тебе платят. Это естественно. Другое дело, что настанет пора, когда этого больше не будет. Но дочки аристократов... нет, я имею в виду жену одного аристократа. Ей продавать себя не нужно. Ей деньги не нужны. У нее есть деньги. Есть муж. У нее есть все, чего только душа желает. Она занимает видное положение в свете. И если она делает то же, что и ты, то только из похоти. Она занимается своего рода тайной торговлей, контрабандой — худшим видом торговли. Что, разве не так?

— Что-то совсем неинтересный разговор получается.

— Нет, ты послушай. У нее ведь есть и сообщник. Это не покупатель, который заведомо знает, что придется платить. Наоборот! Он-то знает, что товар ему ни гроша не будет стоить, он ничего не намерен платить. Потому он и тянется за ним. Значит, он вор? Ведь так?

— Это вы о ком рассказываете? О себе?

— Да, ты угадала. Это моя история, точно так же как вот эти пальцы, что держат сигарету, тоже мои. И вот сегодня я приехал сюда и с нетерпением ждал наступления темноты. Чтобы еще раз урвать то, за что не нужно платить. И та дама ждала этой сделки. Впрочем, нет. Может, она и не ждала. Но как бы там ни было, а больше я не крал. И это благодаря тебе. Спасибо тебе за это.

Он подвинулся ближе к столику и, опустив голову, уткнулся в него лбом. Женщина тихо засмеялась, обвила рукой его шею и еще теснее прижалась к нему.

Мягко отстранив ее, он попросил принести стакан воды.

— Принесу, и тогда сразу ляжем спать, ладно?

Обрадованная, что наконец избавилась от пьяной болтовни, смысл которой она с трудом улавливала, женщина торопливо вытащила из стенного шкафа летние тюфяки и ловко расстелила их на полу.

— Пижаму хотите? -— спросила она, улыбаясь, и исчезла за перегородкой.

Женщина была не особенно красива, но когда она улыбалась, на щеках появлялись ямочки и она становилась довольно миловидной.

«Опытная», подумал Сёдзо, посмотрев ей вслед. Затем горько улыбнулся и, как-то сразу обессилев, повалился на циновку. Подложив руки под голову, он уставился на электрическую лампочку. В сознании, словно выхватываемые из темноты прожектором, появлялись один за другим различные образы, то более ясные, то смутные.

Кидзу, Тацуэ, Марико, Ода, Сэцу. Их лица, позы, жесты, слова замелькали перед ним, как бабочки-однодневки.

Вряд ли они могли себе представить его в таком месте. Но он почему-то не испытывал стыда.

Если кто-нибудь из них и узнает об этом, он поклялся в душе, что не будет сваливать на опьянение. Нет, он не прибегнет к такой малодушной, трусливой отговорке. Он был убежден, что уже нисколько не пьян. Ему даже казалось, что он полон трезвой и ясной решимости. Никто его не неволит. Опьянение тут ни при чем.

Вот уже несколько лет подряд он при разного рода обстоятельствах, превратившихся для него в роковую цепь, ведет себя как безвольный и лишенный самолюбия человек. То же самое и сейчас. Он слаб, он не может бороться со своими страстями и становится их рабом. Он понимал это и готов был беспощадно втаптывать себя в грязь. И в этом находил даже какое-то дьявольское удовольствие.

И тем не менее его охватило неодолимое желание снова испытать то наслаждение, которое он уже испытал однажды. Приподняв голову, он нетерпеливо всматривался в темноту лестничной площадки.

Чертовски усталый, словно он совершил десятидневное утомительное путешествие, Сёдзо рано утром сошел с поезда. Не заезжая домой, он сразу отправился в библиотеку. Сегодня вся его работа свелась к тому, что он написал управляющему Ато, что отказывается от дальнейшей службы у виконта. Такое же письмо он послал Дзюте Таруми.

Он необычно рано вернулся домой, и здесь его ожидало извещение о бракосочетании Кунихико Инао и Тацуэ Таруми. Вместе с уведомлением были присланы приглашения на свадьбу старшему брату с женой и ему.