Читаем Лабиринт полностью

Говоря о прототипах, я заявила, что их почти не было, но это не значит, что их не было вовсе. Сказанное выше относится к молодому герою романа и всей группе молодого поколения, что же касается всех прочих персонажей романа, особенно более пожилых и из иных социальных кругов, то у некоторых из них были прототипы. Прототипом Мунэмити Эдзима (как это, вероятно, представляет себе и сам читатель) послужил, конечно, граф Ии — внук первого министра Наосукэ Ии. Однако сведения о нем, которыми я располагала, сводились лишь к тому, что он не имел законной жены, всю свою жизнь посвятил театру Но и был покровителем Умэвака Мандзабуро, все остальное — выдумка. Об этом я также хотела сказать здесь.

Наконец, меня спрашивают, как это я, не умеющая держать в руках винтовку и не знавшая Китая = только в прошлом году я посетила Шанхай и Гонконг,— могла описать театр военных действий в Китае. Неоценимую помощь оказал мне в этом отношении молодой художник Есикуни Иида. Господин Иида, окончив филологический факультет университета Кэйо, поступил в Училище изящных искусств Уэно, а затем был на фронте в качестве кандидата в офицеры, и вот он-то не только предоставил в мое распоряжение свои ценнейшие записки, но и, описывая чуждую для меня жизнь в армии, дал мне возможность зримо увидеть все это с помощью собственноручных зарисовок. Если бы не его любезное содействие, я, вероятно, не могла бы дать то описание фронта, которое занимает большую половину четвертой части, а так как моя встреча с господином Иида произошла чисто случайно, я готова усматривать в этом чуть ли не перст судьбы. Господин Иида позднее, между прочим по моему совету, уехал учиться в Италию, затем переехал в Вену и в настоящее время изучает скульптуру* Пользуюсь случаем вновь принести ему издалека свою благодарность. Пользуюсь также случаем поблагодарить господина Уда, взявшего на себя весь труд по исправлению текста в соответствии с новыми правилами орфографии при подготовке книги к новому изданию, а также господина Еко Нагасима, любезно согласившегося держать корректуру. Далее, пусть это и глубоко личный вопрос, но я хотела бы коснуться моего посвящения покойному мужу в начале книги. Прежнее издание выходило в то время по частям, поскольку вся работа была еще не закончена, и посвящение это жило лишь у меня в душе. Воспользовавшись настоящим изданием, я предаю его гласности.

Р. S. Роман «Лабиринт» впервые был опубликован в ноябре 1936 года под названием «Черная процессия», а продолжение его уже под теперешним названием «Лабиринт» появилось в ноябре 1937 года в журнале «Тюоко-рон». Однако перемены в политической обстановке Японии не позволили продолжать работу над романом, и она была прервана.

Затем в 1949 году после войны в январском номере журнала «Сэкай» был помещен отрывок романа под заглавней «Мунэмити Эдзима», и продолжение публиковалось по частям в 27 книжках журнала вплоть до октябрьского номера за 1956 год.

Позже роман вышел отдельным изданием в пяти томах в издательстве Иванами сётэн. При осуществлении настоящего издания, вошедшего в Библиотечку Иванами по совету редакции, текст был оформлен в соответствии с правилами новой орфографии, первый и второй тома прежнего издания были объединены и снабжены более подробным оглавлением,

Яэко Ногами

15 мая 1958 г.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза