Лабиринт

Красноватый диск месяца провожал Сёдзо, пока он шел через лощину по узкой, похожей на канавку дороге вдоль подножия холма. По другую сторону дороги тянулись рощи и поля. Кругом стояла тишина, словно была уже полночь, ни один прохожий не попадался навстречу.

В воздухе повеяло прохладой. Ощущение свежести наполняло все тело Сёдзо. Давно уже он не чувствовал себя так легко и бодро. И не только потому, что вечер был про* хладный. Когда он уходил, Мацуко еще раз напомнила ему о просьбе госпожи Ато вернуться к ним на службу. Сёдзо ответил, что он не намерен работать в конторе домоправителя виконта, если бы ему даже сулили золотые горы. Сказав это, он как-то сразу воспрянул духом. На сердце у него сейчас было спокойно, домой идти не хотелось. Он вышел было на площадь, примыкавшую к каналу, но тут же по тенистой ивовой аллее спустился вниз. Здесь канал впадал в речку, омывающую город с северо-западной стороны. На противоположном берегу — рыбный базар. А с этой стороны — священная рощица в честь божества — покровителя края. За ней до самого взморья расстилается лущ Кругом лежали штабеля бревен, принадлежавшие лесоторговцу Ито, лесные склады которого были расположены вдоль берега реки. С точки зрения территориального размежевания политических сил города это была зона господства главного противника семьи Канно, и появление Сёдзо в этих местах было равносильно нарушению государственной границы.

Немного дальше стоял лесопильный завод, а за ним дача. Отсюда открывался чудесный вид: расширяющееся устье реки, невысокие горы на противоположном берегу, серебристо-голубой залив и примыкающая к нему стена зеленых лесистых холмов. С равнодушным видом Сёдзо медленно прошел вдоль живой изгороди из мраморного бамбука, окружавшей дачу. Поглядывая на лунно-голубую гладь моря, он снова пошел в сторону парка, сделав порядочный крюк. Прогулка заняла почти час. Зато теперь он заснет как убитый.

Луна утратила свой вечерний красноватый цвет и низко плыла над горизонтом. В ясном, безоблачном небе она походила на мяч, скользящий по веревке, как канатный плясун. Была высшая точка прилива, и широкая водная гладь плотно охватила чернеющие берега мыса, сверкая, как серебряная подкова.

Июль — время ловли макрели, В этот месяц многие рыболовы-любители, стремясь совместить приятное с полезным, берут сакэ, закуску и с вечера отправляются в море.

В эту ночь на море было светло, как днем, макрели не любят луны, и на рыбачьих лодках против обыкновения не видно было красных огней. Поэтому море казалось удивительно чистым и просторным. Сёдзо хоть и увлекался литературой, но не был любителем природы. С детских лет горы интересовали его прежде всего с точки зрения альпинизма и лыжного спорта. Море же всегда было связано для него с плаваньем и греблей.

А позднее, когда он погрузился в изучение общественных наук, ему перестал, доставлять удовольствие даже спорт, которым он так увлекался в юности.

Простодушные радости школьника отступили перед идейными исканиями, заботами и волнениями студента. И сейчас, стоя на набережной и глядя на залитое лунным светом море, он испытывал такое чувство, будто впервые видит подобную красоту и она впервые находит отклик в его сердце. Время от времени слышался всплеск, точно в воду падал камешек; сверкая ослепительно белым брюшком, то там, то сям над водой подпрыгивали рыбки. Сёдзо закурил сигарету и собирался продолжать путь, но в этот миг на тропинке послышались шаги и за спиной его раздался голос:

— Простите...