Лабиринт: искусство принимать решения

Фюрер считал, что, подобно Франции, Великобритания была уже «одной ногой» в могиле, с одной лишь надеждой: что Советский Союз вступит в войну. И в этом отношении он решительным образом недооценивал военный потенциал России. Генерал Эрих Маркс, которому Гитлер поручил подготовить первоначальный план нападения на Россию, оценивал ее численность в 151 пехотную дивизию, из которых, по его мнению, едва ли сотня находятся в боеспособном состоянии. К тому же Маркс считал, что Красная армия, с ее КВ-1 и Т-34, не сможет выстоять под напором переброшенных из Франции панцерваффе (танковых войск); последующие события показали, насколько сильно он просчитался. Вообще же, суждения руководящей верхушки Рейха о своем тотальном преимуществе над Советским Союзом базировались на грубых стереотипах, рисующих русских отсталыми простаками, ничего не смыслящими в военном деле. Примерно тем же руководствовался и генерал Маркс, оценивая предполагаемую длительность будущей кампании в пять-семь недель, спустя которые, не встречая по пути серьезного сопротивления, силы вермахта войдут в Москву. Все возражения, указывающие на как минимум чрезмерную оптимистичность подобного плана, были отклонены, как не соответствующие взглядам фюрера (типичный поддерживающий подход). Даже генерал-полковник Гальдер, на первых порах имевший смелость прекословить диктатору, спустя некоторое время изменил свои взгляды. Тем временем опьяненный европейскими победами Гитлер был твердо уверен, что в сравнении с тем, что уже сделано, война с Советами – просто детская забава, Sandkastenspiel – буквально «игра в песочнице». Все считали, что это будет очередная «молниеносная война». Впрочем, довольно скоро выяснилось, что тут все будет не очень-то «blitz», но очень и очень «krieg»: шли месяцы, а война все продолжалась, из-за огромной линии фронта снабжать армию становилось все труднее, а Красная армия оказалась куда боеспособнее, чем полагало немецкое командование.

Операция «Барбаросса» началась 22 июня 1941 года, хотя Гитлер одобрил ее уже в декабре 40-го[116]. Советников фюрера изрядно тревожила перспектива войны на два фронта, однако никто не осмеливался заявить об этом открыто (было бы абсурдно рассуждать об уровне психологического комфорта в окружении фюрера), так что решение атаковать Советский Союз тремя ударными группировками было принято окончательно и бесповоротно. В 3:15 утра Heeresgruppe Südukraine (группа армий «Юг») выдвинулась в направлении Правобережной Украины, Heeresgruppe Mitte (группа армий «Центр») начала наступление на Москву, а Heeresgruppe Nord (группа армий «Север») – на Ленинград. Одновременно с этим более шестисот бомбардировщиков люфтваффе нанесли удар по стратегическим целям в западной части СССР. Операция была беспрецедентной: в наступлении приняли участие около 3,5 миллиона немецких солдат, было задействовано более 7000 орудий и 4000 танков.

И хотя возможная атака со стороны Германии обсуждалась не раз, нападение застало советское командование врасплох. Кроме того, 25 июня войну СССР объявила Финляндия, активно включившаяся в военные действия на стороне Германии.

Первые недели операции «Барбаросса» прошли по плану, хотя советские войска оказали немцам гораздо более ожесточенное сопротивление, чем ожидалось. Первым серьезным испытанием для вермахта стало сражение под Смоленском, где в июле 1941-го Группа армий «Центр» забуксовала по дороге к Москве. В основном, впрочем, немецкие войска двигались довольно планомерно. В сентябре вермахт нанес Красной армии ощутимый удар, уничтожив серьезную группировку советских войск в киевском котле. Гитлер объявил одержанную победу величайшей в истории. Дорога на советскую столицу была расчищена, и в начале октября началась подготовка к битве за Москву, получившей кодовое название «Операция „Тайфун“».