Лабиринт Мечтающих Книг

— У тебя же в плаще есть письмо, гм? — произнес Кибитцер выжидающе, расправляя какие-то листы бумаги. — Письмо, которое, к слову сказать, довольно убедительно подтверждает мое личное мнение о твоем творчестве, из-за которого мы поссорились. О том, что ты испытываешь творческий, кризис, и о том, что ты утратил Орм. Это так или нет?

— Теперь он должен раскрыть карты! — крикнула ужаска торжествующе. — Это будет захватывающе!

Они вместе уставились на меня.

Мне потребовались некоторые усилия, чтобы найти нужные слова для убедительного возражения. Я мог бы сейчас не идти на компромисс и затеять новую ссору с Кибитцером. В многословной защите своей работы я бы использовал острую рапиру, которой пригвоздил к стене уже многих оппонентов. Немощного и слабого Кибитцера я мог бы без труда и аргументированно разделать по всем статьям. Наконец, я бы посоветовал ужаске взглянуть в зеркало вместо того, чтобы беспокоиться о проблемах веса других. Я бы вышел с высоко поднятой головой, разорвал бы глупое письмо и провел бы еще пару прекрасных дней в Книгороде. А затем вернулся бы в Драконгор с полным мешком антикварных книг и продолжил бы жить своей уютной жизнью, как и прежде.

Мог бы.

Вместо этого я сказал:

— Да, я потерял Орм. Поэтому и приехал в Книгород. — И тут я разрыдался.

Если бы участниками этой сцены были иные лица, то они наверняка подошли бы друг к другу, обнялись и сказали бы слова утешения. Но будем откровенны: в нашем случае речь шла о динозавре, эйдеите и ужаске. Три существа, которые на полях болезненного эгоизма и выплеска эмоций сражались за пальму первенства. Поэтому Кибитцер по-прежнему продолжал стоять, а ужаска — сидеть, в то время как я безудержно рыдал. Они скребли ногами и издавали прочие звуки, выдававшие их неловкость. Когда я наконец остановился, Инацея произнесла лишь одну фразу:

— Ну, ты закончил?

— Да, — тяжело дыша, промямлил я. — Спасибо за ваше участие.

Я громко высморкался и почувствовал себя лучше.

— Послушай, — сказал Кибитцер. — Я уже упоминал, что мне осталось не так много времени, и я это говорю в прямом смысле. Давай перейдем к делу! Это действительно мы послали тебе письмо.

— Так письмо написали вы? — воскликнул я и невольно схватился за карман, в котором оно лежало. Я и понятия не имел, что Кибитцер обладает талантом пародиста. Или это дело рук ужаски?..

— Нет, мы его не сочиняли, — Кибитцер зашелся астматическим кашлем. — А только… отправили. Инацея, расскажи лучше ты…

Ужаска с сильным скрипом поднялась со стула. Я совершенно забыл, какой она была длинной и тощей. Она была выше меня на целую голову.

— Да, — начала она, — это моя часть истории. Это началось в тот вечер, когда бушевал страшный ураган…

— Как в пиратском романе Стрессоло Трювбеина! — перебил ее Кибитцер. — В ней присутствует даже своего рода пират.

— Пират? — насторожился я. — В Книгороде?

Чтобы разбудить мой интерес, не было необходимости прибегать к драматическим деталям. Мне и без того было любопытно!

— Не в прямом смысле, — ухмыльнулась Инацея, — но почти. И ты будешь смеяться, но я как раз была занята тем, что читала твою последнюю книгу. И чуть было не уснула. Это была до крайности скучная глава о бронхиальном чае и влажных компрессах на горло, а также…

— Давай о деле! — скомандовал Кибитцер. — Все эти незначительные детали ты можешь… — он сделал долгую паузу, смысл которой я не понял, — рассказать ему позже.

— Тогда не встревайте постоянно! Итак: в тот вечер был сильный дождь с грозой, — начала ужаска еще раз свой рассказ. — За весь день в моей лавке не было ни одного покупателя, и я смертельно скучала, как уже говорила, читая твою последнюю книгу. Поэтому у меня было скверное настроение. Мне хотелось пораньше закрыться и пойти куда-нибудь поужинать. Я уже стояла на улице перед лавкой и хотела закрыть дверь, как вдруг услышала чьи-то тяжелые шаги и какое-то постукивание, примерно такое…

Ужаска трижды стукнула длинным ногтем по деревянной полке: цок, цок, цок…

— Я обернулась и на фоне дождя увидела страшную фигуру. Вы ведь знаете, что я вообще-то не из робкого десятка, я — ужаска. Обычно люди боятся меня, но этот тип превзошел и меня, можете мне поверить! К тому же вся сцена традиционно освещалась вспышками молнии и сопровождалась раскатами грома.

— Стрессоло фон Трювбеин! — прокаркал эйдеит. — В чистом виде Трювбеин!

— Точно, — подтвердила ужаска. — Он действительно мог бы быть пиратом. На нем было нечто, напоминающее доспехи, и маска из черных кожаных лоскутов, прошитых грубыми стежками. Он выглядел примерно так, как обычно представляют себе Черного Человека, — но только в его кожаной версии! На голове у него была элегантная треуголка, которая могла бы понравиться пирату. И хотя на его поясе висела длинная сабля, он произвел на меня впечатление слабого и неопасного персонажа. Он шел, опираясь на трость, и тащил за собой на веревке маленький деревянный ящик, который напоминал детский гробик. Мне стало сразу ясно, что это мог быть только охотник за книгами.