Лабиринт Мечтающих Книг

— Да, именно так. Кто, посмотрев на товар слепого, сможет сказать ему в лицо, что ему ничего из этого не нужно? Но я подчинилась своей судьбе. И хотя это однозначно был не мой день, он должен был завершиться добрым поступком за всю неделю, решила я. Поэтому я стала рассматривать книги из его детского гробика.

— Вот, полюбуйся! — прохрипел Кибитцер. Он поднес к пламени свечи большой пергамент, потом положил его на письменный стол, расправил и зафиксировал грузиками. — Вертикальная картография лабиринта! — сказал он. — Почти забытое ремесло. Градусы подземных долгот и широт. Такие существуют! Их очень тяжело определить! Это, собственно говоря, целая наука. Почти искусство…

Я не имел представления, о чем он говорит. Он продолжал бормотать себе под нос, а потом исчез за книжными полками.

— При этом я нашла письмо, — проговорила ужаска неожиданно быстро, устремив торопливый взгляд туда, где растворился эйдеит. — А потом…

— Момент, — внезапно перебил ее откуда-то из темноты Кибитцер. — Ты ничего не забыла?

— Черт подери… — прошипела почти неслышно Инацея, топнув ногой. — Это все из-за того, что ты постоянно встреваешь! Я хотела рассказать все вкратце.

— Давай же! — воскликнул невидимый Кибитцер.

— В самом деле? — спросила в ответ чуть слышно ужаска.

— Он должен знать всю историю. Важные детали, Инацея! А не всякую ерунду.

— Хорошо, — сказала она, тяжело вздохнув, потом громко откашлялась и выпрямилась, отчего стала казаться на голову выше. — Итак… Этот либринавт оказался действительно прожженным мошенником! Он потешался над самим собой, подчеркивая, что те книги, которые продает, не может посмотреть сам и соответственно определить их цену. Он сказал, что даже представления не имеет, что, собственно, продает. И он предлагает мне самой решить, сколько заплатить, если мне понравится какая-то книга.

— Хитроумно, — кивнул я, соглашаясь. — Кто же обманет слепого? И ты, конечно, не только купила книгу, но и добровольно заплатила за нее большие деньги.

— Так бы оно и было, — подтвердила ужаска. — Но в действительности дело приняло иной оборот.

— Вот именно, — крикнул Кибитцер сзади. — Это правильное решение — всегда говорить правду!

Инацея смиренно вздохнула.

— Так вот, я стала рыться в таинственном ящике с книгами Бельфегора, не надеясь найти что-то интересное. Как я и думала, там был сплошной подпаленный бумажный хлам. И вдруг у меня в руках оказался «Молот ужасок».

— «Молот ужасок»? — переспросил я озадаченно. — Неужели ты имеешь в виду?..

— Именно, — ответила Инацея. — Именно эту книгу я и имею в виду. Одно из самых редких сокровищ из «Золотого списка». Это была не копия, не имитация. Это был прекрасно сохранившийся оригинал.

— Боже мой… — вырвалось у меня. Ужаска говорила об одной из самых ценных книг катакомб.

— Имеется множество причин, по которым я стала букинисткой, — сказала Инацея. — Но существование «Молота ужасок» — главная из них. Эта профессия немного увеличивала абсолютно невероятные шансы хотя бы один раз увидеть «Молот ужасок», именно это заставило меня изучать в Книгородском Университете предметы вроде ужаскомистической библионистики.

— Серьезная дисциплина, — прохрипел Кибитцер, он вернулся в комнату и, сдув пыль с какой-то старинной книги, вновь поместил ее на полку. — Если не принимать во внимание всякие библиогностические глупости. — Потом он опять затерялся между полками.

Инацея пропустила замечание мимо ушей.

— Нет ни одной другой книги, которая была бы столь ненавистна для ужасок, — продолжала она. — Для нас это самая страшная книга за всю историю цамонийской литературы. И именно это делает ее такой захватывающей! Она наполнена злобой, и у нее на совести смерть бесчисленного множества моих сестер. Но мы, ужаски, смирились с этим литературным чудовищем, а приобретенный опыт превратил нас в верное сообщество, которым мы сейчас являемся. Сегодня это всего лишь старая отвратительная книга, полная средневековых глупостей и предрассудков, не представляющая собой никакой литературной ценности. В ней описывается масса средневековых методов для пыток и убийства ужасок. Правда, довольно туманно! Как только был снят запрет, книга была совершенно справедливо уничтожена всюду, где только было возможно. Поэтому сохранился лишь один-единственный оригинал, о судьбе которого очень долго не было ничего известно. И именно он оказался теперь у меня в руках.

— И что ты сделала? — спросил я.

Ужаска рассмеялась.

— Могу сказать, что, если не принимать во внимание наше совместное пребывание в катакомбах с Призрачным Королем, это был самый бурный и волнующий момент моей жизни! Я держала в руках «Молот ужасок»! Одну из самых ценных книг «Золотого списка». А передо мной сидел тот, кто нашел ее и являлся законным ее обладателем. Слепой либринавт, который не имел ни малейшего представления об истинной ценности этой книги. Тот, кто предложил мне самой определить цену купленного товара.

— Ну, не томи! — крикнул откуда-то сзади Кибитцер. — Скажи ему, наконец, что ты сделала. Облегчи свою совесть!