Лабиринт мертвеца

Гаммер фыркнул, не очень-то довольный своей ролью.

Мы коротенько обсудили мой отчаянный план и условились завтра же после школы претворить его в жизнь.

Глава двенадцатая Отдел комплектования

Ночью я ворочалась. Дважды спускалась на кухню за каплями бельгийского шоколада, включала на ноутбуке «Ларк Райз против Кэндлфорда», наконец поднялась на верхний чердак, уселась с ногами на диван и стала выписывать в блокнот всё, что было общего у книг старика Смирнова. В бесчисленный раз отметила экслибрисы личной библиотеки на всех книгах, кроме «Потерянного горизонта», отметила их белоснежные новенькие карточки в генеральном каталоге – тут поставила громадный жирный вопрос, даже обвела его красным фломастером, – и указала, что сам же Смирнов в сентябре заказал и сразу же сдал свои книги, словно хотел убедиться, что они ещё не списаны. Решила, что последний пункт не такой уж странный, если предположить, что болгарскую открытку мне прислал Смирнов, – карточка с каменистым пляжем и египетским стервятником стала приглашением в игру. Смирнов лишь проверил, все ли подсказки на месте. Но открытку-то я получила под конец октября! А потом «Таинственное похищение» действительно чуть не угодило в макулатуру, но мы сами виноваты – долго возились с Майн Ридом.

Я вдруг подумала, что Смирнов нарочно отправил Ружа на списание и заставил меня ползти за ним по лифтовой шахте, ведь на Руже был разборчивый экслибрис. А что? Полноценный квест и ощутимая награда, позволившая нам чуточку продвинуться в расследовании. Значит, Смирнов работал в библиотеке. Но тогда Лена узнала бы его по имени… Или старик Смирнов – обманка? Он ничего и не слышал о квесте, а кто-то из библиотекарей перевыпустил его читательский билет, чтобы заказать его же книги, но ошибся с Хилтоном, которого в личной библиотеке Смирнова никогда не было, и сделал это с единственной целью – подкинуть мне подсказки. Я вышла на остальные книги благодаря «Крабику», а так ограничилась бы «Оцеолой» и не узнала бы о существовании «Золотой цепи», «Лорда Джима», «Рассказов» Честертона и, собственно, «Таинственного похищения». Уф!

Я открыла чатик, чтобы написать о своей теории. Запуталась и не сумела восстановить только что нащупанную логику. Поняла, что толку от моей теории в любом случае мало, и вернулась к блокноту. Указала, что книги Смирнова приключенческие, в них встречались вымышленные места вроде Зурбагана и Бату-Кринга и частенько всплывали сокровища. Главные герои шести произведений выросли мечтателями, но то же можно было сказать чуть ли не про все приключенческие книги…

Я внесла ещё несколько таких же банальных совпадений, перечитала получившийся список и без особого воодушевления прикрепила его к пробковой доске поверх старых записей и схем. На Бородинской могли лежать и другие книги из личной библиотеки Смирнова, однако «я таджик» отметил именно эти. Почему? Что в них было особенного? Я стала не спеша перелистывать свои экземпляры. Искала менее очевидные совпадения. Провозилась часа полтора и лишь обнаружила, что из книги в книгу появлялись персонажи с говорящей внешностью. В третьем часу ночи меня это жутко разозлило. Я ворчала на авторов и ворчала на саму себя, попусту ворчащую на авторов вместо того, чтобы лечь спать и завтра не опоздать в школу. Вся извелась и позвонила Насте. Настя ответила не сразу, а потом в телефоне зашуршало, и она заспанным голосом спросила:

– Да?

– Нет, ты послушай! – с ходу воскликнула я и тут же зачитала Насте отрывок из Ружа: – «Квадратная голова, выступающий подбородок, прижатые к черепу уши говорили о непреклонной воле и твёрдом характере, а тонкие, загибающиеся книзу губы, встречающиеся чаще всего у людей, которые не привыкли бросать слова на ветер, – о нелюбви к болтунам». Вот как так?! Откуда берутся эти персонажи с болтливыми частями тела?! То уши что-то говорят, то нос! Иногда отдельно о чём-нибудь говорит горбинка на носу!

– Чего? – Настя начала просыпаться. – Оль, что-то случилось?

– Случилось! Вот, послушай из Майн Рида. У него части тела не просто говорят! Нет! Они постоянно о чём-нибудь свидетельствуют, как… свидетели в суде! Слушай: «Нижняя часть лица, свидетельствующая о твёрдости характера». Вот как?! Или: «Его тонкие, крепко сжатые губы свидетельствовали о непреклонной решимости».

– Оль, – Настя окончательно проснулась, – ты меня разбудила, чтобы… пожаловаться на писателей?

– Но ведь это бред какой-то!

– Именно! Какой-то бред! Нет, постой. Ты серьёзно позвонила мне в – сколько сейчас? – три ночи… Три часа ночи!

– Ещё нет трёх.

– Чтобы рассказать про говорящие уши?

– Вот! Тебе это тоже кажется глупым?

Настя притихла. Кажется, лишилась дара речи. Её приподнятые брови наверняка говорили о глубочайшем изумлении, а оттопыренные уши свидетельствовали о желании слушать меня и дальше. Я не заставила Настю ждать.