Лабиринт мертвеца

Я поднялась до «Копей царя Соломона», самой первой из списка дорогих изданий, и увидела, что у неё в первом столбике возле даты подписано карандашом: «Пожерт. Акт № 27». Поняла, что речь идёт о пожертвовании, но удивилась, почему акт указан лишь для «Копей царя Соломона». Провозилась с инвентарной книгой ещё минут десять и сообразила, что акт указывали для всей поступившей партии и его номером отмечали первую позицию, в моём случае – «Копи царя Соломона». У последней позиции в графу «номер акта выбытия» также карандашиком вносили стоимость партии. Значит, свежие издания никто не списывал, просто больше некуда было записать их общую цену. Но это – мелочи. Главное – книги Смирнова входили в партию, отмеченную двадцать седьмым актом! У меня появилась зацепка. Осталось разобраться, где этот акт найти.

Я поставила инвентарную книгу на место и перешла к столу с компьютером. На полках Людмилы Степановны теснилось столько подшивок, папочек, файликов, что мне стало дурно. Я подумала, что нужно искать книгу суммарного учёта, однако не знала, как она выглядит. В итоге просматривала всё подряд.

Зазвонил смартфон. На экране высветилось имя Гаммера.

– Нет…

Я была близка! Оставалось совсем чуть-чуть! Неужели обаяние Глеба и занимательные истории про мировое правительство иссякли так быстро? Или я сама ковырялась тут бесконечно долго?

Перезвонила Гаммеру и взмолилась:

– Минутку! Ещё минутку!

Гаммер ни о чём не спросил. Я услышала в смартфоне, как он бежит по бетонным ступеням лестницы и обращается к Людмиле Степановне, чтобы задержать её, выиграть для меня время.

Я пересмотрела всё на столе Людмилы Степановны и соседнем столе. Вернулась к полкам. Искала самые толстые папки – посчитала, что книга суммарного учёта не может быть тоненькой. Не нашла. Решила, что её хранят, например, в соседнем отделе информатизации, или у директора на втором этаже пристройки, или в организационно-методическом отделе на втором этаже виллы – да мало ли где! – однако не сдалась. Знала, что не прощу себе, если не использую каждую отвоёванную мне Гаммером секунду.

Наугад выхватывала папки. Пролистывала и торопливо запихивала на место. Чуть не рассыпала содержимое одного файлика. Руки дрожали. Прислушивалась к тому, что происходит в холле. Ждала, что в любое мгновение дверь распахнётся. Настя могла заскучать и… На очередной папке было написано: «Документы на поступление. 2017 год». Обычная картонная папка «Дело №» с гибкими усиками скоросшивателя внутри. Я застыла. Подумала, что никакая книга суммарного учёта мне и не потребуется. Отыскала такую же папку за двадцатый год.

За дверью что-то упало. Я вздрогнула, не сразу сообразив, что произошло. Услышала задорный голосок Насти и поняла: Настя уронила книги. Остались считаные секунды! Я раскрыла папку. Увидела акты. Значит, не ошиблась! Начала судорожно листать документы, скреплённые степлером и посаженные на металлические усики. Листать на весу было неудобно. Папка валилась из рук. Настя щебетала за дверью. Ей что-то отвечала Людмила Степановна. Там же говорил Гаммер. Я бросила папку на стол. Нашла «Акт № 27. От 26 августа 2020 г.». Он! Я вдруг засомневалась. Не была уверена, что правильно запомнила номер акта и вообще – ту ли папку взяла. Пробежалась по акту взглядом. Ничего не поняла, но вьщепила название: «Варягъ». А ведь… Этот твёрдый знак на конце… Ручка двери опустилась. Кто-то надавил на неё. Настя заговорила громче. В акте – три листка. Я сфотографировала каждый. Закрыла папку, сунула её на место. Ну, или почти на место. Задвинула за собой стул. Огляделась, оправила толстовку и сама подошла к двери, толкнула её наружу. Людмила Степановна, державшая ручку, отступила и позволила мне выйти.

Гаммер, пританцовывавший у стойки вахтёра, улыбнулся мне с облегчением. Глеба поблизости не было. Наверное, он для приличия задержался на краеведческой выставке. Настя стояла со стопкой якобы отобранных, только что рассыпанных, а теперь вновь собранных книг и продолжала извиняться перед Людмилой Степановной за свою неуклюжесть. Людмила Степановна напомнила Насте, что книги официально ещё не списаны – забрать их получится не раньше следующей недельки. Настя ответила, что никуда не торопится. Людмила Степановна попросила пока оставить книги у неё на столе и взглянула на красный томик, лежавший поверх остальных. И мы с Настей взглянули. С удивлением обнаружили, что Настя держит роман Николая Островского «Как закалялась сталь». Всё-таки не следовало хватать первые попавшиеся издания.

– «Как закалялась сталь»? Дорогая моя… – промолвила Людмила Степановна.

– Это Андрей выбрал. – Настя кивнула в сторону Гаммера. – Я такое не читаю.

– Андрюша? Золотой мой, ты меня удивляешь.

– Ну… – Гаммер пожал плечами. – Я же физмат. Люблю всякое… про сталь.