Лабиринт отражений

Алекс до сих пор не мог подобрать правильного определения своего состояния в тот день. Да он вообще, если честно, плохо помнил себя с момента, как осознал, почувствовал — сегодня он может потерять Лану навсегда. И не так, как в прошлый раз. Безвозвратно. И обратный отсчет уже пошел.

Он сразу поехал к ней домой, опасаясь того, что увидит. И все же надеясь, что успел.

Вскрыть квартиру отмычкой большого труда не составило, замки могли стать помехой только забывшим ключи хозяевам. А вот войти сразу Алекс не смог, задержался у порога на пару мгновений.

Приглушенная возня за соседней дверью — то ли кто-то собирался уходить, то ли просто подсматривал в дверной глазок — напомнила, что он не трепетная нимфа и повидал в своей жизни всякого. Так что хватит топтаться у порога чужой квартиры, вцепившись в хвост пытающейся сбежать надежде. Если Лана еще жива, твое промедление может оказаться фатальным. Ну а если…

Отфутболив неправильное «если» подальше, Алекс вошел и бесшумно закрыл за собой дверь. Позвал негромко:

— Лана!

Квартира угрюмо молчала.

Ну а как иначе, если в ней никого не было? И даже холодильник выключен. Кем или чем ей отвечать?

Алекс еще раз обошел квартиру, внимательнее присматриваясь к мелочам. Ну же, Олененок, ты должна была оставить хоть какую-то подсказку! Что ты задумала, где тебя искать?!

Алекс вздрогнул от негромкой трели смартфона, донесшейся из прихожей, поспешил на призыв и мысленно чертыхнулся — фиговый из тебя секьюрити, Агеластос, как ты умудрился не заметить лежащий на виду смартфон?

Трели не прекращались — звонивший был настойчив. Вернее, звонившая — с дисплея улыбалась Снежана. Алекс и сам не мог объяснить, почему он решил ответить на не имеющий к нему отношения звонок. Интуиция? Надежда? Отчаяние?

Но он ответил. Вернее, нажал на зеленый значок и сначала молча слушал взволнованный голос Снежаны:

— Мамочка? Наконец-то! Почему не отвечала, я тут с ума схожу! Твои слова в нашем последнем разговоре…

— Что она сказала? — напрягся Алекс.

— Кто это?! — вскрикнула Снежана. — Где мама? С ней все в порядке?

— Не знаю, Светланы дома нет, телефон и ключи она оставила в прихожей.

— Кто вы такой?!

— Друг твоей матери. Снежана, что она сказала, что тебя испугало?

Наверное, девушка и сама была на грани отчаяния, потому что расспрашивать собеседника дальше она не стала, ей надо было с кем-то разделить свою тревогу. Всхлипнула в трубку:

— Она сказала «прощай, все у тебя будет хорошо». И все. И больше на звонки не отвечала.

— Как давно это было?

— Не знаю. Мне показалось, что давно, но просто…

— Понял. Проверю по журналу звонков. А сейчас сосредоточься и подумай — куда могла пойти Лана в минуту отчаяния?

— Отчаяния? Вы… вы думаете, мама… А я… Из-за меня, все из-за меня! — Снежана явно была на грани срыва.

— Вы оба хороши, и ты, и отец твой. И сволочь этот, Иннокентий, — имя сволочи Алекс выговорил с трудом, акцент стал более явным.

Церемониться с девчонкой было некогда, ее следовало встряхнуть. Если пожалеть — рассопливится еще сильнее. А вот если разозлить — может и сработать. И Алекс продолжил жестко вколачивать гвозди обвинения:

— Ты предала мать ради квартиры, ради сытой жизни. Продала, по сути. Так же, как недавно продала сестру. Ты знала, что Алина жива, но никому не сказала. Хотя видела, как страдает мать. А когда боль твоей матери материализовалась опухолью, ты опять отстранилась. Хотя, если задуматься, в болезни Ланы виновата ты. Из-за тебя она умирает. Или уже умерла. Кем ты стала, Снежана? Из славной малышки ты превратилась в холодную расчетливую дрянь, которой плевать на мать, не говоря уже о сестре.

— Да кто вы такой?! — все-таки разозлил, прекратила ныть. — Какое право вы имеете меня осуждать?! Что вы вообще знаете о нашей семье? Матери никогда не было до меня дела, она только Алину любила!

— Врешь. Она тебя обожала, я видел. А ты ее предала.

— Нет! Она вечно с Алькой носилась, она и сейчас к ней помчалась, я уверена! И это вы врете, ничего вы не видели, вы иностранец, вы с акцентом говорите. Хотя… — девушка запнулась, а потом растеряно произнесла: — Дядя Алик?

Ответом ей были короткие гудки отбоя.

Алекс уже знал, где была похоронена неизвестная, посмертно получившая имя Алины Некрасовой. Как знал и то, что Светлана часто ездит туда.

Ты идиот, Агеластос. Ты мог бы и сам сообразить, что Олененок обязательно захочет попрощаться с дочерью.

Но оказалось, что Светлана приехала на кладбище не только ради прощания. Алекс едва не взвыл от отчаяния, когда увидел скрюченную фигурку возле пафосной могилы. Светлану почти замело снегом, и снег этот не таял…

А потом он заметил легкое облачко возле посиневших губ — она дышала!

Дальше он действовал на автопилоте, решительно и профессионально, порой — жестко, а иногда и бесцеремонно, заперев воющую от горя душу в самый дальний чулан.