Лабиринт памяти (СИ)

Когда она всё же находит силы шагнуть внутрь, то видит Драко у противоположной стены. Он сидит на полу, скрючившись, поджав ноги к груди, и слегка покачивается.

— Малфой… — осторожно зовёт его Гермиона, двигаясь вперёд.

Но он будто её не замечает.

Облизнув губы, Гермиона подходит ближе.

Ближе к ней подкрадывается и страх.

— Малфой…

Снова ноль реакции.

Снова ближе.

— Дра…

Она просто не успевает договорить, потому что отсюда видит то, что лишает её дара речи: Малфой яростно, с какой-то изощрённой неистовостью раздирает ногтями себе предплечье там, где раньше была тёмная метка, а теперь — кровавое месиво. Гермиона понимает, что должна его остановить, но просто не может сдвинуться с места, в ужасе наблюдая, как кровь забивается под уже грязные ногти Драко, как он сам тяжело дышит и едва не рычит, с ненавистью уставившись на свою руку, как он покачивается, словно войдя в какой-то транс.

И лишь когда его лицо искажает гримаса боли, Гермиона приходит в себя. Она отшвыривает сумку и падает на колени рядом с ним.

— Остановись, прекрати сейчас же! — кричит она, вцепившись в руку Драко с такой силой, что даже он не способен с ней справиться.

— Отвали, Грейнджер! Какого чёрта ты явилась? — борясь с ней, обращает он на неё полные безумия глаза. — Проваливай!

— Нет! — орёт Гермиона, изо всех сил пытаясь его остановить, но всё равно он сильнее, а потому в следующую секунду ему удаётся вырваться.

— Пошла вон! — вопит Малфой, когда она опять старается помешать ему, но он тут же грубо её отталкивает.

Прежде чем она успевает прийти в себя, он вновь продолжает безжалостно раздирать кожу.

Гермиона чувствует себя бессильной и осознаёт, что плачет, когда дрожащим голосом говорит:

— Ты не виноват.

Это действует: рука Драко замирает, а сам он медленно к ней оборачивается.

— Что ты сказала? — еле слышно спрашивает он.

— Я сказала, ты не виноват. Те слова Джинни… Ты не виноват, Малфой, — храбрится Гермиона, хотя страх уже заставляет думать, как далеко лежит палочка, а ещё успеет ли она дотянуться до неё, если…

— Ты ни черта не знаешь, Грейнджер, ты не можешь знать, — недоверчиво качает он головой, с горечью глядя на неё.

— Нет, знаю. Этого бы, — Гермиона мельком смотрит на его окровавленное предплечье, — не было, если бы ты был виновен.

На самом деле она ничего не знает, в том числе и почему сказала эти слова, но, похоже, это сработало. На лице Малфоя проскальзывает изумление, а затем он не спеша переводит взгляд на руку. Какое-то время он молчит, с отвращением разглядывая уродливое месиво, молчит и Гермиона, боясь даже вздохнуть, а потом, в один момент, тело Драко будто обмякает. Теперь он сидит, вытянув ноги, руки опущены, а потерянный взгляд устремлён вперёд.

Гермиона никогда не видела его таким. Таким… сломленным.

Она по-прежнему боится, хотя понимает, что начинает чувствовать, помимо страха, ещё и жалость. Проходит не меньше пяти минут, прежде чем она осмеливается устало сесть рядом.

И Малфой её не отталкивает.

Он не делает абсолютно ничего, а Гермионе кажется — она только что пережила вторую войну. Во всяком случае, у неё, как и в первый раз, нет сил ни на что.

Она морально истощена.

Очень долго тишину нарушает только звук капель, ударяющихся о кафель.

— Я не хотел этого, Грейнджер, — внезапно произносит Малфой, будто спустя целую вечность, а, чуть позже, дожимает: — Иногда я думаю, лучше умереть, чем жить так.

Когда он уходит, Гермиона ещё долго сидит, не двигаясь. Потом замечает чёрную кожаную книжицу, которая выпала из сумки Драко. Апатично проводит пальцем по обложке, открывает её — и весь мир перестаёт существовать на целый час, а спустя этот час переворачивается и что-то ломает в Гермионе.

Драко давно ушёл, а она всё ещё содрогается в рыданиях, оплакивая всех, кого затронула война.

Оплакивая тех, о ком он написал в дневнике.

Оплакивая его — человека, которого ещё сегодня утром она тихо ненавидела и презирала, а сейчас искренне жалела.

Теперь слова МакГонагалл не казались сомнительными.

***

Дни сентября полны мраком. Ученики старших курсов по-прежнему помогают восстанавливать Большой зал.

Все, кроме Малфоя.

Гермиона подозревает, что у него есть освобождение от этой работы и почти рада такому стечению обстоятельств: Джинни всё так же не может спокойно смотреть на полуразрушенные стены, а когда заходит в Большой зал, невольно взглядом кого-то ищет.

И Гермиона знает кого.

В такие моменты ей хочется рассказать Джинни то, что теперь ей известно о Драко, но Гермиона понимает — та не поймёт.

Просто ещё не время.

Не время и в начале октября, когда Малфой всё-таки появляется в уже наполовину отреставрированном Большом зале, с вызовом глядя на Джинни, а та словно порывается что-то сказать, но всё же угрюмо молчит. Гермиона едва не издаёт вздох облегчения, когда спустя минуту Джинни нехотя отворачивается и продолжает работу.

Вероятно, даже издаёт, потому что Малфой на пару секунд задерживает взгляд на её лице, прежде чем переключить внимание на что-то другое. Гермионе становится не по себе.