Лабиринт памяти (СИ)

Она даже внутренне сжимается и почти готова дать отпор, но взглянуть на него всё же выше её сил.

К счастью, первые десять минут Драко молчит, а Гермиона смотрит прямо на профессора МакГонагалл, упрямо заставляя себя выглядеть спокойной, хотя ощущает, как внутри неистовствуют эмоции, словно собравшись на шабаш в Хэллоуин. Но всё-таки ей удаётся сосредоточиться на словах Минервы, и несколько минут Гермиона старается даже не дышать, потому что знает, что с мельчайшим её движением момент будет разрушен и воспоминания опять задушат её.

Но всё меняется в миг, когда Минерва даёт им задание на урок и все приступают к работе.

Гермиона минуту сидит неподвижно, пока не слышит негромкий голос Драко:

— Грейнджер.

Во рту становится сухо, пальцы вот-вот готовы забить нервную чечётку по столешнице, но Гермиона собирает силу воли в кулак и медленно поворачивается.

Малфой выглядит серьёзным — на его лице нет и тени улыбки, но взгляд… Гермионе кажется, он взглядом насмехается над ней, заставляя снова вспоминать прошедшую ночь.

— Что? — выдавливает она из себя, стараясь не отводить глаз, но терпит поражение и бросает взгляд на его плечо.

«Где наверняка остались царапины», — стремительно проносится в голове мысль, которую Гермиона не успевает пресечь на корню, а потому хмурится.

— Не то чтобы меня это интересовало… — начинает Драко всё тем же негромким, даже немного скучающим тоном, и Гермиона уверена: либо у неё паранойя, либо он издевается над ней.

Наверное, всё же второе, хотя в данном случае она бы даже не отказалась от первого.

Внутри всё замирает, и она, боясь услышать продолжение фразы, которое Малфой будто намеренно затягивает, задерживает дыхание, уставившись прямо перед собой.

— … но, думаю, нам необходимо обсудить план действий.

Гермиона вновь невольно бросает взгляд на Драко и понимает, что, о чём бы он там в этот момент ни думал, его это явно забавит.

И она решает не сдаваться, не поддаваться смущению и неловкости, а потому гордо вскидывает голову и выдвигает несколько предложений. Малфой слушает её, прищурив глаза, — Гермионе кажется, он видит её насквозь, — а когда она заканчивает говорить, просто кивает и отворачивается, сосредоточившись на учебнике.

Оставшуюся часть урока они молчат. Гермиона не смотрит Драко в глаза, но смотрит на его руки, которые сейчас покоятся на страницах, и это вмиг рождает воспоминание о том, как вчера под его пальцами извивалась та когтевранка. Думать об этом стыдно, но Гермиона не может ничего с собой поделать, а потому злится, а ещё… Ещё ощущает, как что-то тёмное разливается внизу её живота. И, когда Малфой случайно прикасается к тыльной стороне ладони, она едва заметно вздрагивает, и кажется, будто она коснулась оголённого провода.

— Сегодня ты нервная, Грейнджер. Что-то не так? — спрашивает Драко, и Гермиона улавливает лёгкую иронию в его тоне.

Она чувствует, как в очередной раз становится пунцовой, и даже не находит, что сказать. К счастью, Драко якобы теряет к ней интерес и приступает к чарам.

МакГонагалл хвалит их в конце урока и даёт тему для написания эссе, которое нужно сдать до Рождества. Скорее всего, она что-то вскользь говорит про «хорошо сработались», но Гермиона этого не слышит.

Все мысли о том, как бы поскорее убраться из класса и бежать, бежать прочь от Малфоя с его идиотским запахом, пронзительным взглядом и дурацкими руками, о которых она думала всё занятие.

И, когда звучит звонок, она с огромной скоростью начинает собирать вещи, при этом отмечая, что Драко не двигается с места.

Он прожигает её взглядом. Причём уже довольно долго.

— Что? — не выдерживает Гермиона и, резко развернувшись, видит странный взгляд Драко, такой же, каким он одарил её, когда она только зашла в класс.

Уголки губ Малфоя слегка дрогнули, и ей кажется, он вот-вот ухмыльнётся, но его лицо остаётся невозмутимым.

А в следующую секунду происходит то, чего Гермиона ожидает меньше всего: Драко кладёт ей руку на колено и говорит приглушённым, почти ласковым голосом:

— Не переживай, Грейнджер.

Она слишком ошеломлена ситуацией, кожа под его рукой горит, и Гермиона не может найти слов. И именно когда она решает отшвырнуть ладонь Малфоя, он сам решительно поднимается и уходит прочь.

***

Спустя неделю Гермиона пишет Рону и почти не врёт про то, что всё хорошо. Ведь действительно: Большой зал почти восстановлен, к Джинни постепенно возвращается способность шутить, а школьные будни настолько насыщены сложными заданиями, которые преподаватели щедро раздают на уроках, что ученики невольно постепенно начинают забывать о тяготах войны.

В конце письма Гермиона даже вставляет пару слов о том, как сильно ей порой хочется оказаться рядом с Роном, и в этот момент чувствует неловкость.

Ведь она не пишет о гораздо большем.

Не пишет, что стала похожа на параноика, выполняя просьбу директора.

Не пишет, что её перфекционизм, с которым Гермиона подошла к этому вопросу, привёл к совершенно неожиданным последствиям.