Лабиринты отражённых реальностей

Сюжет о тонущем Петре сохранился в моей памяти с поразительной отчетливостью. Я и сегодня представляю его до последней мелочи: синеву моря, отдельные мозаичные камни с надписями у губ Петра и Христа (я пытался их расшифровать). Покинув баптистерий, я сразу же заглянул в лавку, чтобы купить фотографии мозаики, но их не оказалось. Времени было мало, и я отложил покупку, полагая, что смогу заказать открытки в Цюрихе.

Уже будучи дома, я попросил одного знакомого, который собирался в Равенну, привезти мне эти открытки. Но ему не удалось их найти, и не мудрено — он обнаружил, что описанной мной мозаики нет вообще. И не было.

Между тем я уже успел рассказать об исходных представлениях о крещении как инициации на одном из моих семинаров и, естественно, упомянул те мозаики из баптистерия. Я отлично помню их по сей день. Моя спутница еще долго отказывалась верить, что того, что она «видела своими глазами», не существует.

Мы знаем, как трудно определить, в какой степени два человека одновременно видят одно и то же. Но в этом случае я мог с уверенностью утверждать: мы видели мозаику, по крайней мере в главных чертах».

Привести подобных примеров можно множество. Конечно, у противников и критиков «эффекта Манделы» найдется немало достойных внимания контраргументов для объяснения происходящего. Просто отмахнуться от их доводов было бы неразумно. Принятие на абсолютную веру одной из версий уже свидетельствует об однобокости и склонности нашего мышления к окончательным, а значит потенциально ошибочным, суждениям. Идти желательно сразу по всем тропинкам, припоминаете?

Что же об «эффекте Манделы» говорят представители официальной науки? Они, как всегда, прагматичны. Все списывается на феномен «ложной памяти», иногда к тому же коллективной. Якобы наш мозг часто обманывает нас, предоставляя воспоминания об образах и событиях, которых никогда не было, или о тех, которые были знакомы, но теперь всего лишь кажутся неизвестными. Дежавю, одним словом (или жамевю, его антипод). Вполне возможно. Этот вариант имеет право быть. При всех уже осуществленных исследованиях и открытиях, пространство нашего мозга остается такой же неизведанной областью, как и глубины Мирового океана или дальнего космоса. Но объяснения ученых мужей еще не аксиома и не абсолютное доказательство.

Что в таких случаях делать? Да ничего. Принимать, как есть. И понимать, что в этом мире нет чего-либо постоянного, неизменного. Все течет, все меняется. Конечно, целиком за всеми превращениями и перемещениями не уследить. Если в каком-нибудь помещении немного передвинуть кресло, а всю остальную мебель оставить, как стояла, то вряд ли вошедшие заметят перестановку, ну разве что самые наблюдательные. Если здесь же перенести или изменить форму окна, на эту перемену обратит внимание уже большее количество гостей-завсегдатаев. Хотя, могут найтись и такие, которые будут с пеной у рта утверждать, что все так и было, а те, кто заметил новодел, просто больные на голову. Ошибается ли кто из них? Пожалуй, нет. Любые точки зрения при кажущейся противоположности могут быть одинаково правильными, но, увы, всех их, все возможные реальности, нынешним сознанием нам не охватить. Единственно верной реакцией на подобные переформатирования можно было бы назвать состояние «здесь и сейчас», ощущение настоящего момента, осознание текущей «точки бифуркации». А куда нас после этого забросит — «тайна сия велика есть».