Лабиринты памяти

В глазах Алекса вспыхнули опасные огоньки. Он принял правила игры и не пытался перехватить инициативу, но от Ники не ускользнуло, как изменилось его лицо, как напряглись плечи и дрогнула рука, когда его пальцы коснулись ее груди. Она немного ослабила хватку. Страх плескался в ее крови, но это было уже не просто ощущение фантомного ужаса из прошлого, а предвкушение чего-то нового, ранее ей недоступного.

Ника взяла его за вторую руку, положила себе на спину, но держать не стала. Она испытующе смотрела в его глаза, не смея произнести вслух, но в надежде, что он и сам поймет.

– Уверена? – шепнул он.

– А ты?

Вместо ответа Алекс облизал сухие губы и медленно повел рукой по ее спине вверх, едва ощутимо надавливая на бугорки шрамов. Господи, как же ей было страшно! Все внутри перевернулось, скрутилось в жгуты, и кто-то, все еще ей незнакомый, заскулил, заскреб невидимыми когтями, но неожиданно Ника поняла, что все это она может подавить. Потому что, когда Алекс подтолкнул ее ладонь вверх и запустил в волосы, а другой рукой прижал к себе, наклонив голову, Ника вдруг судорожно выдохнула ему в губы и ощутила дрожь в теле. Приятную, сладкую и чертовски опьяняющую дрожь.

– Поцелуй меня.

Зеленые глаза потемнели и стали опасными, как тогда на балконе в его день рождения или раньше, в переулке, но Ника осмелела и проигнорировала этот знак. Прижалась к нему еще сильнее, ощутила сладкое покалывание в груди, в животе, в паху. Алекс замешкался лишь на мгновение, но, когда его губы прижались к ее губам, в этом уже не было ни сомнений, ни осторожности.

Он целовал ее жадно, голодно, одной рукой удерживая за голову, второй вцепившись в обнаженную талию, словно в любой момент готовый оттолкнуть или, наоборот, не дать уйти. Когда его пальцы скользнули вверх и задели твердый сосок, Ника инстинктивно выгнулась, а с ее губ сорвался слабый стон. Она хотела его, и, что странно, это желание не смутило ее, не отпугнуло, а, наоборот, сделало счастливой.

Значит, я нормальная. Значит, со мной все хорошо.

Алекс ловко освободил ее от толстовки и снял с себя футболку. Когда их взгляды встретились, в его глазах застыл немой вопрос. Ника немедля кивнула, и ей показалась, что брови Алекса дернулись вверх, словно он до сих пор не верил в происходящее, а потом вдруг резко развернул ее, прижал к себе спиной, потянулся к ящику под раковиной и вытащил презерватив. Едва справляясь с дыханием, Ника откинула голову ему на плечо, и он снова стал целовать ее – еще яростнее, еще неистовее.

Его пальцы пробежались по ее ключицам, груди, едва касаясь, очертили ареолу вокруг соска, скользнули вниз, стиснули кожу на животе и сползли еще ниже, в джинсы.

– Перестань дразнить…

– Тсс.

Его палец скользнул внутрь, Ника выгнулась, раскрыв рот в немом восклицании, и он прикусил мочку ее уха, сбивчиво прошептав:

– Только тихо.

Колени дрожали, и по спине сползла капля пота. Ника до боли прикусила губу, обескураженная новыми ощущениями, опьяненная тем, как ее организм реагировал на него, как сама она с каждой минутой заводилась еще больше, слушая его рваное дыхание над самым ухом, ощущая сгоравшее от желания тело. Он ласкал ее шею, задевая зубами и слабо покусывая, и Ника хотела отдаться происходящему полностью, но в какой-то момент звериный инстинкт внутри нее снова проснулся, послал сигнал о приближающейся опасности. Она едва успела распахнуть глаза и дернуться, как кожу с левой стороны обожгло.

– Твою мать…

Алекс отпрянул. Ника прижала руку к шее и растерла пальцами. Ей даже смотреть не нужно было – кровь. Он укусил ее.

Ника оперлась ладонью в стену, тяжело дыша. Голову наполнял туман, тело била дрожь. Она и не думала, что проблема может быть не только в ней. Что в каждом из них сидит свой страх, и эта попытка сблизиться – возможность доказать, что они оба способны контролировать своих демонов. И как же ее так угораздило… именно в него!

Ника провела рукой по волосам, с шумом выдохнула и подняла толстовку с пола.

– Была уверена, что ты можешь… – Она оделась и застегнула молнию, потом взглянула на Алекса: он сидел на полу, прислонившись спиной к унитазу и спрятав лицо в ладонях. – Что ты…

– Могу контролировать? – Алекс отнял руки от лица и взглянул на нее затуманенными, налитыми кровью глазами.

Какое-то время Ника хмуро смотрела на него.

– Да уж, романтичнее не придумаешь, – буркнула она, пригладив волосы, чувствуя, как на смену обжигающему желанию приходит отчаяние. Ника стиснула зубы. – Вот блядство.

Алекс хмыкнул и потянулся за футболкой. Его плечи все еще ходуном ходили, руки заметно дрожали.