Лабиринты судьбы. Между душой и бизнесом

«Кровь, как река в землетрясенье…»

Кровь, как река в землетрясенье,

Рвалась из русла, не спросясь,
Вдоль лиц родных, давно ушедших,
Я проплывал не торопясь.

Сгорая в муках расставанья,

Гордыни сбросив плащ земной,
Я не успел на покаянье,
Господь послал уже за мной…

Где вихрь поэзии взметнулся,

Там жизнь сгорает в ранний срок,
Но я с судьбою разминулся
У «лукоморья» дивных строк.

На небе каждый вздох мой знали,

Суд неподкупен был и строг:
Меня поэтом не признали
И не послали чёрных дрог.

«Закат кровит слабей, слабей…»

Закат кровит слабей, слабей

И тихо тает в тьме грядущей;
Для всех чреда обычных дней,
Ко мне ж нагрянул юбилей,
Как ни моли, ни дня не ждущий.

Я сроду не был за чертой.

Там мать с отцом и бабка жили,
А я всегда был молодой!
Кто ж подшутил так надо мной,
Зачем морщины налепили?

Я в этой роли новичок,

Она мне, братцы, не подходит!
Закрою двери на крючок
И смою грим. А вы – молчок!
Но время занавес разводит.

«Ты цветы наших чувств окропила…»

Ольге

Ты цветы наших чувств окропила

Откровенности тихой слезой,
И полночи душа говорила
Со второй бесприютной душой.

И чем глубже слова обнажали

Всех предательств жестокую суть,
Васильки твоих глаз расцветали,
Нас маня в неизведанный путь.

А назавтра мы «солнце сажали».

Как любовь, был безумным закат.
В краски ангелы страсть намешали,
Чтобы мы не глядели назад.

Собственно, знаковым событием сегодняшнего этапа стало знакомство с совершенно незаурядной личностью – Даши Намдаковым, чьи произведения буквально вдохнули душу в новую галерею, а его мысли и судьба всколыхнули новые чувства и укрепили веру, причём не на несколько минут, после которых «снова веру сомненья сомнут», как писал Николай Зиновьев, а думаю, что теперь уже навсегда.

У Даши одна вершина не только в творчестве, но, что особенно здорово и нечасто бывает в наше суетное время, также в семейных отношениях и в любви. И сегодня, как я убедился, побывав в Укурике у «лондонца», тысячами нитей связанного со своей малой родиной, самые тёплые отношения со старинным другом и со всем его семейством. Кстати, трепетно относится к своей деревушке не только Даши, но и большинство её жителей, хотя многие вместе с детьми живут в поджидающих их добротных домах теперь наездами. Многие сёла могли бы позавидовать их красочному, с душой сделанному дацану и в ближайшее время будут завидовать новенькому клубу, который, как и дацан, возводится всем миром без бюджетной поддержки. Особенно мне понравилась подготовка к деревенскому сходу уважающих и, более того, любящих друг друга односельчан. А состояла подготовка в том, что солнечным воскресным утром все желающие подкрепиться перед деловым разговором запросто заходили на двор к Норбо, где на дощатом деревянном столе испускали призывный парок свежие позы из домашней свинины и радовали глаз сияющей разноцветностью овощи и салаты.

В ходе застолья было весьма интересно узнать по секрету от одной словоохотливой соседки историю любви Даши и его жены Татьяны, историю, которую она знает в деталях, очевидно, не только по своим впечатлениям, но и со слов кого-то из сестёр мастера. Она красочно поведала, как почти 30 лет назад юные Даши и Татьяна приметили друг друга, будучи как-то в одной общей компании, где им не удалось познакомиться и даже обмолвиться хотя бы одним словечком. Всё решила следующая случайная встреча на улице, когда робкий юноша подошёл и неожиданно для самого себя не очень красноречиво сказал: «Пойдём в кино!» – и Таня сказала: «Да!» Как вскоре выяснилось, «да» прозвучало не только для кино, но и на дальнюю дорогу по непростой жизни.