Лаборатория успеха

Соседи считали его глубоко несчастным стариком, но если бы они только знали! Мистер Брендон жил жизнью полной и насыщенной и ни в чем не имел нужды. Дело пошло. За почти полным отсутствием рекламы оно не встало, покупатели, фигурально выражаясь, вставали в очередь. Мэр и губернатор стали его постоянными клиентами. И откуда только повылезали все эти люди с проблемным зрением?! Малый круг ценителей его чудотворных препаратов ширился с каждым днем. Он установил монополию на свою продукцию и не допустил бы ее массового производства ни за какие богатства этого мира. Его банковский счет постоянно пополняло количество нулей на конце. Айзеку Брендону пришлось бы махать перед вашим носом тряпочкой с нашатырем, если бы он вдруг сказал вам, сколько стоил один пузырек его фантастических капель.

Но что же дальше? Айзек тешил себя фантазиями, как когда-нибудь он увидит письмо о приеме своего малыша Луи в Лигу Плюща. Он даст внуку все, чего бы тот не пожелал, он сможет подарить ему целую лабораторию, превосходящую ту, в которой он сделал свои лучшие открытия, в десятки раз. Лишь бы он поскорее бросил кисти и взялся за микроскоп. Художник – не профессия для мужчины, ладно еще хобби, но уж никак не работа, он не мог поощрять этого, как бы безгранична ни была его любовь. На краски и холсты он не выделил бы ни пенни. В последние недели Брендона мучила бессонница. Казалось бы, с чего, ведь теперь нет причин для волнения. Он потел, ворочался и кряхтел, его мучила тупая боль в левом боку, а потом он проваливался в тяжелый сон. Раньше он вскакивал вместе с солнцем, теперь же не мог подняться с кровати. Нет, это была не лень, но что-то другое, что вскоре стало слишком сильно тревожить его, чтобы продолжить игнорировать это.

Он пошел к доктору с жалобами на бессонницу. Доктор прописал таблетки, которые ему не помогли. Он пришел снова – доктор направил его на комплексное обследование. Брендон бурчал себе под нос недовольный тем, что из-за банального нарушения режима сна он теперь должен посетить каждого специалиста. Но доктор сумел поставить диагноз – опухоль, ничто иное. Неоперабельная. Болезнь оказалась такой запущенной, а диагноз таким неутешительным, что его только и могли спросить, есть ли ему, кому позвонить. Нет. Старый профессор не хотел никому звонить, не хотел никого видеть. Шарлотта примчится настолько быстро, насколько способен позволить транспорт, но вместе с ней, вероятно, примчится и Морелли, от которого его тошнило едва ли меньше, чем от болезни. К тому же он был слишком горд и не хотел, чтобы его помнили слабым и немощным, ему нечего было сказать дочери, а огорчать ее раньше времени он отказался. У Дэнни и телефона то своего не было, а даже если бы был, зачем ему, в сущности, звонить Брендон тоже не знал.

Он производил волшебные капли до тех пор, пока мог делать хоть что-то. В разговорах с дочерью он стал терпеливее, а голос его звучал уныло, но на ее вопросы он отвечал, что просто немного устал. Спустя некоторое время он умер.

Рослая светловолосая девушка впервые за долгое время переступает порог этого дома. Одновременно он кажется ей родным и совершенно непривычным. Он превратился в логово старого холостяка, потерял уют и тепло. Перешагивая через книги и диванные подушки, она направилась в кухню. Здесь все еще чувствовалось его присутствие. Будто через минуту он распахнет дверь и, как чокнутый профессор, влетит, сметая все на своем пути и крепко хватаясь за волосы, потому что его голову вновь посетила какая-то искрометная мысль. Но она знала, что этого никогда больше не произойдет. В ее красивых зеленых глазах проступили слезы, но она знала, что не позволит им выкатиться, слишком много их было пролито сегодня. Она услышала какой-то шорох в гостиной. Но никого не было видно. Она собиралась было уйти, как вдруг кто-то поднялся с дивана. Это был молодой парень, вид у него был заспанный, он потирал глаза и, зевая, прикрывал рот. Они уставились друг на друга и простояли в молчании с минуту, прежде чем он сказал: «Привет, я Дэнни», – и протянул ей руку. Это был уже не тот бродяга Дэнни, которого все мы хорошо помним, слишком много воды утекло с тех пор. Теперь он был похож на человека, вполне нормального человека.

– Я знал, что вы приедете, я ждал вас. Мы видимся с вами впервые, но, кажется, я давно с вами знаком, – он замялся. – Пойдемте, я покажу лабораторию.