Лабух

— Ты случайно не про «Марусечку»? — изумленно воскликнул я и, сообразив, что все именно так и есть, захохотал.

— Прекрати, — кажется, немного обиделась Маша. — Это, в конце концов, неприлично!

— Прости, но я никак не ожидал… к тому же это не моя песня.

— А чья же?

— Да так, одного парня из Румынии. Вряд ли ты о нем слышала. Хотя, скорее всего еще услышишь. Где-нибудь в Европе. Кстати, вы скоро уезжаете?

— Это еще один вопрос, который мне хотелось бы обсудить.

— А почему со мной?! Впрочем, я тебя слушаю.

— У Жоржа еще есть некоторые дела здесь. Завершение их потребует какого-то времени и …

Договорив это, Маша замолчала, как будто ожидая моей реакции, но так ничего и не дождавшись, продолжила.

— Мы могли бы продолжить совместные выступления!

— Зачем тебе это?

— Странный вопрос. Я все-таки — певица, и вообще…

— Поправь меня, если ошибаюсь. Твой Жорж говорил, что он богат и просто жаждет бросить свое состояние к ногам внезапно обретенной возлюбленной. Так?

— Не совсем. Он получит средства, о которых говорил, но для этого нужно завершить дела. Потом мы сможем уехать, но до той поры, мне не хотелось быть ему в тягость.

— Машенька, мы можем говорить откровенно?

— Разумеется!

— Твой Жорж, альфонс?

— Что?! — вспыхнула девушка, после чего отчеканила мне в лицо. — Ты не смеешь так говорить о нем!

— А что я еще должен был подумать?

— Он хороший, добрый и любит меня!

— Но это совершенно не помешало ему отправить тебя ко мне, в надежде жить на твой счет!

— Ты ничего о нем не знаешь!

— И не хочу знать.

— Все совсем не так. Жорж был против, и я пришла без его ведома…

«Идеальное сочетание, хитрожопый альфонс и влюбленная дурочка» — мелькнуло в моей голове, но вслух сказал совсем иное.

— Если так хочешь зарабатывать пением, можешь прекрасно делать это и без меня. Репертуар у тебя есть, известность тоже. На первое время хватит, а потом любовь всей твоей жизни разбогатеет. Или нет…

— Так вот в чем дело! Ты ревнуешь?

— Просто не хочу, чтобы тебе испортили жизнь…

— Что ж, понимаю твои чувства, — вскочила со своего места не желавшая слушать меня Маша. — И прости, что не смогла ответить на них взаимностью. Прощай!

— Пока, — с сожалением посмотрел ей в след.

Распорядок дня ресторанных музыкантов почти такой же, как у вампиров. Вечером и ночью мы работаем, чтобы, добравшись к утру до кровати, попытаться выспаться. И так день за днем, пока не придет какой-нибудь Ван Хельсинг. В моем случае, этим самым охотником на нечисть оказался вполне дружелюбно улыбающийся человек среднего роста лет тридцати, в хорошо пошитом костюме. Густые и непослушные волосы зачесаны назад, плюс аккуратные усы и бородка клинышком

— Добрый день, товарищ Семенов, — приветливо поздоровался он.

— И вам не хворать, — почему-то насторожился я.

— Мы можем переговорить?

— Если о выступлении, обратитесь к моему импресарио.

— Николай Афанасьевич, — с легкой укоризной посмотрел на меня незнакомец. — Нет у вас никакого импресарио!

И тут стало понятно, что меня смутило. В Москве не так уж много людей знали мою настоящую фамилию и отчество.

— Ну, ведь когда-нибудь будет…

— Очень на это надеюсь! Ну, так что?

— Давайте поговорим, раз такое дело.

— Рад, что мы пришли к общему знаменателю. Да вы присаживайтесь.

— Может, обойдемся условным сроком?

— Ха-ха-ха, — буквально залился смехом таинственный гость. — А вы мне положительно нравитесь!

— Весьма польщен! Кстати, как мне вас называть?

— Артур Христианович.

— Очень приятно! Итак, что привлекло ваше высокое внимание, к моей скромной особе?

— Отчего вы решили, что высокое?

— Да как вам сказать. Мне почему-то кажется, что из вашего кабинета Соловки видно.

— Ну а вам-то что? — снова хохотнул посетитель. — Вы — бывший красноармеец и человек, насколько я знаю, честный. Или нет?

— Очень честный. Сколько живу в гостинице, еще ни разу ничего не украл!

— Это, конечно, странно, — на сей раз, он остался невозмутимым, — но ненаказуемо!

— Что вам от меня нужно?

— Вот это деловой разговор. Вам знаком Юрий Андреевич Болховский?

— Честно говоря, не припоминаю! — облегченно вздохнул я.

Говоря откровенно, ожидал, что компетентные органы заинтересуют мои знакомства с Есениным, Дункан или на худой конец Маяковским, но про этого человека действительно ничего не знал.

— Ну как же, — усмехнулся незваный гость. — Он у вас барышню увел, а вы…

— Погодите-ка, — щелкнуло у меня в голове. — Это вы, вероятно, про некоего Жоржа?

— Именно!

— В таком случае, прошу прощения. Но я видел его всего раз и эту мимолетную встречу трудно назвать знакомством.

— Пусть так. Что вы можете сказать о нем?

— Ничего.

— Совсем?

— Практически. Впрочем, если угодно… он — бывший офицер, но вряд ли в высоких чинах. В 1915 был прапорщиком, потом куда-то исчез. Чем занимался во время Гражданской войны, сказать не могу, но сейчас он, скорее всего, мелкий жулик. Альфонс, живущий за счет состоятельных дамочек.

— Почему вы так решили? Ах, да. Вероятно из-за Марии Георгиевны…

Я в ответ лишь красноречиво промолчал, дескать, думайте что хотите.

— А можно узнать, отчего вы так легко уступили свою женщину классовому врагу?

— Не ваше дело!

— Ну а все-таки?