Лада, или Радость

И то ли чудилось перепуганным моим персонажам, то ли и вправду с завываниями вьюги сливался волчий, зловещий и торжествующий вой.

Чтобы в самых общих чертах передать смысл этого песнопения и послания, я позволю себе воспользоваться своим старым, но до сих пор не востребованным текстом.

В самом начале девяностых, лихости которых я по легкомыслию как-то не заметил, мечталось мне стать образцовым, идеальным отцом для моей новорожденной дочери. Среди не осуществившихся педагогических затей значилось и создание домашнего кукольного театра, и написание для оного пьес в подражание отцу маленького Честертона. Первым делом я решил инсценировать в стихах свою любимую “Снежную королеву”, придав ей значение универсального мифа, вернее, прояснив и подчеркнув это значение. К счастью, я довольно скоро осознал, что детские книги — увы — могу только читать с благодарностью и завистью, а написать что-нибудь, действительно детски ясное, красивое и мудрое не способен. Тем не менее хор полярных волков, запугивающих Герду в этой не написанной мною мистерии, будет здесь, как мне кажется, уместен:

Пусть сильнее взвоет вьюга,
Ой, вьюга€, ой, вьюга€!
Не уйти тебе, подруга,
От Врага!

Запуржила сила вражья
Все пути!
Ну, куда ж тебе, дурашечка,
Уйти?

Не спасет тебя, свинюшка,
Тихий дом!
Дунем-плюнем, на клочочки
Разнесем!

Не аукай, не надейся,
Ни гу-гу,
Ни просвета в зачарованном
Снегу!

Перепутал лево, право,
Верх и низ
Волчий пастырь, бесноватый
Дионис[4].

Эвое! — мы воем, воем,
Бредим, врем,
Кружим, кружим заколдованным
Кольцом!

Нет, не взвидеть света белого
Уже
Твоей маленькой, удаленькой
Душе!

Спета песенка дурацкая
Твоя!
Слушай, слушай же напев
Небытия!

Бесконечный, безобразный
Волчий вой!
Легион за легионом,
Тьма за тьмой!

Песню древнюю поет
Ночной мороз
Про родимый вольный хаос,
Про хаос.

Исчезает в круговерти
Божья твердь!
Свищет ветер, воют черти,
Пляшет Смерть!

Свищет ветер, воют бездны,
Стонет ад,
Духи злобы поднебесной
Голосят!

Никого уже, девчонка,
Не спасешь!
Смерть и Время воцарились,
Мрак и ложь!

Не упрямься же, не рыпайся,
Уймись,
Королеве нашей
В ножки поклонись!

Покоряйся, отдавайся же
Врагу!
Хорошо ли тебе, девица,
В снегу?

Во сугробах-гробах, детонька,
Нишкни,
Белой гибели на верность
Присягни!

Понятно, что ни моя малолетняя дочка, ни обитатели Колдунов не смогли бы угадать в этой песне всех предполагаемых автором метафизических и историософских глубин и отсылок к классическим текстам, разве что намек на трех поросят, но общий смысл того, о чем пела вьюга и выли волки, был всем предельно ясен и четко сформулирован Жорой — кердык!

17. Последняя битва воительницы Лукоморья

Пускай олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто, ратуя, пал, побежденный лишь Роком,
Тот вырвал из рук их победный венец.

Федор Иванович Тютчев

“Ну уж делай свои дела поскорей да пойдем домой”, — убеждала собаку Александра Егоровна, еле различимая в темноте и метели не только нам с вами, но и самой Ладе, никак не желающей справлять нужду. Наконец, вынюхав нужное место, Лада покакала, обозначила задними ногами желание засыпать снегом оставленную кучку и потянула хозяйку домой — ей и самой было не по себе. Они уже были у самой калитки, когда услышали жуткий, совсем не похожий на собачий, лай и, обернувшись в ужасе, увидели сквозь буран приближающиеся стремительно, как в кошмарном сне, темные фигуры врагов. Не помня себя, Лада одним прыжком перемахнула через штакетник и была уже на крыльце, и, визжа, скреблась в дверь, когда Егоровну сбили с ног.

Ну, конечно, Лада бросилась на помощь своей хозяйке, куда б она делась, совершенная любовь ведь побеждает страх, но — что греха таить — не сразу.