Ладья под пирамидой

Но даже если в траншеях действительно находятся ладьи фараонов и они хорошо сохранились, то возникает вопрос: что будет с ними, когда они окажутся на открытом воздухе? Не обратятся ли они в прах, как это произошло с этрусскими настенными росписями во время послевоенных раскопок в Италии, когда бесценные фрески через несколько минут после вскрытия гробниц исчезли буквально на глазах у оцепеневших от отчаяния археологов? С большим трудом, как рассказывает сам Маллах, получил он разрешение Департамента древностей проделать отверстие в двадцать второй плите восточного ряда.

Вскрытие траншеи

Полдень 26 мая 1954 года, почти конец археологического сезона; белое солнце палит беспощадно над плато Гизе, и кажется, темные силуэты пирамид вот-вот расплавятся в невыносимом зное. Целыми днями рабочие Маллаха расчищали огромную каменную плиту, медленно и осторожно, потому что никто не мог знать точно, какова ее толщина, глубина залегания и что случится, если осколки упадут на погребенное под нею. И разумеется, никто не знал, что там погребено.

Когда рабочие углубились на два метра, они увидели выступ, высеченный, как это будет обнаружено позднее, в скальном грунте вдоль всей длинной траншеи для Царской ладьи. На двух таких выступах по обеим сторонам траншеи лежали огромные известняковые плиты. Казалось, археологи находятся всего в каких-нибудь сантиметрах от цели. В этот момент Маллах сам взял в руки молоток и долото. Когда были убраны последние осколки, перед ним зияла только темная дыра, и ее чернота казалась еще непроницаемее из-за ослепительного сияния солнца.

«Словно кошка, — вспоминает Маллах, — я зажмурил глаза и вдруг почувствовал запах благовоний, самых прекрасных и священных! Я ощутил запах времени… Я ощутил аромат столетий… Аромат истории… И тогда я понял, что ладья фараона здесь».

Маллах все еще не мог ничего разглядеть внизу. Тогда он взял свое зеркальце для бритья и направил в темноту корабельной траншеи солнечный луч, «Луч Ра, Солнечного бога», как назвал его Маллах. И этот луч упал на острие лопасти одного из весел, гребных или рулевых, длиной шесть с половиной метров, вырезанных целиком, вместе с рукоятью, из ливанского кедра. Весло находилось там же, куда его положили около пяти тысяч лет назад служители царского некрополя в Гизе, которые укладывали в погребальную траншею священное судно.

Находка древней ладьи стала событием общенационального значения. Маллах, естественно, был вне себя от радости. Все предыдущие недели над ним не то чтобы насмехались или издевались, но разговаривали тем снисходительным тоном, каким обычно взрослые говорят со своим многообещающим, но слишком восторженным отпрыском. Теперь же величественно-стройное весло подтвердило его догадку. Требовались, однако, дополнительные доказательства, и они были представлены несколько дней спустя, когда Дэвид Дункан, штатный фотограф журнала «Лайф», спустил через отверстие в двадцать второй плите свой фотоаппарат. На снимке, опубликованном в журнале, была отчетливо видна в дальнем конце траншеи носовая часть древнего судна в виде резного возвышения, похожего на пучок стеблей папируса, перевязанных пятью витыми веревками. Эта форма форштевня[4] была знакома египтологам. Она встречалась на рельефах и настенных росписях в сотнях гробниц и в моделях лодок, начиная с доисторических времен и вплоть до Нового царства. А здесь был найден корабль хоть и деревянный, но явно повторявший формы серповидного челна из стеблей папируса, наверное самого древнего нильского судна.

Папирусные челны существовали в Египте с тех пор, как на нильских берегах появились заросли папируса. Их использовали для самых разных целей, но уже со времен I династии тростниковые челны приобретают специальное, возможно религиозное, значение. Поэтому их элегантную форму с некоторыми изменениями копируют и поздние суда из более долговечного материала — дерева. Точно так же как в украшениях и архитектуре египетских храмов прослеживается их происхождение от тростниковых хижин, в серповидной форме деревянных нильских судов отчетливо видно их происхождение от хрупких тростниковых челнов.

1954 год был особенно урожайным для египетской археологии. В том же месяце, мае, когда было найдено лодочное захоронение, Мохаммад Закария Гонейм обнаружил в Саккара до сих пор неизвестную ступенчатую пирамиду III династии, погребенную под горой песка западнее пирамиды Джосера. А Лабиб Хабаши открыл в Карнакском храме очень важную для историков стелу фараона Камоса, одного из правителей Нового царства. Немного позднее в том же году Гонейма и Маллаха отправили в турне по Соединенным Штатам, где они выступали и перед учеными, и перед простым народом, выступали по радио и по телевидению. Турне было задумано с целью познакомить американских ученых и широкую публику с новейшими достижениями египетской археологии. Но на самом деле, как предполагал Камаль эль-Маллах, турне было предлогом избавиться от него как раз в тот момент, когда решалась судьба древней ладьи.