Ладонь, расписанная хной

Сейчас три часа дня, а я уже плыву в Алибаг. Какое облегчение, что Арнав уехал из офиса за три часа до меня! Последнее время мы практически не разговариваем, только по делу, поэтому я не знаю, куда именно он отбыл. К тому же всегда страшно уходить с работы в середине дня без разрешения начальства. Так что все получилось наилучшим образом.

Паром, на котором сейчас в два раза больше пассажиров, чем разрешается, кашляя, как старый мотоцикл, движется по Аравийскому морю под руководством любителя жевательного табака в зеленой футболке с изображением «Мстителей».

Телефон неожиданно тренькает, и я вижу сообщение от Шейлы Бу:

«Осталось всего три недели! Хорошего девичника на Алибаге! Присмотри за Аишей. Она страдает от декомпрессии».

«Может, от депрессии?»

«Это одно и то же».

К сообщению прилагается фотография: подвыпившие женщины средних лет в тростниковых юбках и с коктейлями в руках под надписью «Алоха» отплясывают танец хула.

Все правильно, да? Чего еще ожидать от такой поездки? Вот только мы не будем надевать тростниковые юбки, мы явно моложе и Алибаг — точно не Гавайи.

Подол моей желтой юбки трепещет на ветру. Я стараюсь не смотреть на людей, сидящих на палубе спина к спине, разглядывая воду и пластмассовый мусор, плавающий на поверхности.

Итак, Шейла Бу снова пишет сообщения. И ведет обратный отсчет. Может быть, происшествие в спортивном клубе на прошлой неделе все-таки выдернуло ее из переживаний, связанных с разводом Аиши. Вот только до какого события она сейчас считает дни? До свадьбы или моего отъезда в Нью-Йорк? Этого я не знаю. Понятно, что она никогда не предложит отменить свадьбу. Даже после нашего разговора. Шейла просто не такой человек. И она все еще моя тетушка. Со всеми вытекающими. Вот в кого ее превратили время и сожаление о несбывшемся. Но несмотря ни на что, я ощущаю ее молчаливую поддержку. Она ничего не сказала моим родителям, за что я ей искренне благодарна.

А ведь мне еще предстоит добраться до Нью-Йорка. И это наверняка будет так забавно, что сможет вдохновить авторов сценок для комедийного шоу. Из тех, где за кадром слышен зрительский смех. Да, именно такой смех и будет достойным обрамлением истории моей жизни. Судите сами. Я все еще бегаю по магазинам за покупками к свадьбе, одновременно ведя переговоры с будущим американским шефом. Его забавный акцент нью-йоркского янки непостижимым образом вплетается в калейдоскоп текстильного рынка Ладжпат: крики торговцев, размахивающих тканями, шипение кулча, обжариваемых в масле.

Я как шпион, ведущий двойную жизнь, вот только меня от этого постоянно тошнит. Да, и в моем случае нет ни оружия, ни дорогих машин, ни обнаженных девушек Джеймса Бонда. Интересно, а самого агента Бонда когда-нибудь тошнило? Мало того, как оказалось, я должна быть в Нью-Йорке именно в день своей свадьбы.

Мы стали чаще встречаться с Лалитом. Да, раз в неделю — это часто. На свиданиях мы ровно пять минут разговариваем, а потом достаем телефоны и утыкаемся в них.

«Как дела?»

«Хорошо выглядишь. Кажется, ты похудела».

«Спасибо».

«Как идет подготовка к свадьбе?»

«Замечательно».

«Вот и хорошо».

За эти пять минут мы успеваем обсудить поездку на медовый месяц в Исландию, потому что, по словам Лалита и его родителей, Гренландия больше не в моде.

Голубая лагуна в Гриндавике? Конечно. Вулкан Майлифеддь? Разумеется!

Да, я — ужасный человек и самая эгоистичная дочь на свете. А еще слабак и размазня.

Четыре дня назад у меня чуть не взорвался собственный вулкан.

Мы были в Баадшахи, очень модном ресторане в Бандре, где официанты одеты как солдаты Империи Великих Моголов семнадцатого века, только в руках вместо мечей держат айпады. Семейный ужас: кланы Сани и Курана полным составом. Мы ничего конкретного не праздновали, потому что выходцам из Пенджаба повод для праздника не нужен. Лалит, сидевший рядом со мной на темном изогнутом диванчике, с громким стуком выронил вилку, стоило мне упомянуть о девичнике в Алибаге. А потом он так быстро сменил тему, что если бы я была любящей, ревнующей, в общем, настоящей невестой, то не спустила бы ему этого. Обязательно потребовала бы объяснений, почему его не интересует мой девичник и что за призрак из Алибага так его напугал.

Но потом он сказал:

«Зоя, прошу тебя, возьми уже с собой завтра на пилатес паспорт. Ты и так все затянула. Турагенту надо получить для нас исландские визы и забронировать билеты».

В этот момент все мысли о девичнике вылетели у меня из головы и упали на пол вместе с моей ложкой.

«Эээ… паспорт? Хорошо…» — пролепетала я.

А когда что-то грохнуло в кухне, у меня чуть не приключился инфаркт. Я сидела и убеждала себя, что где-то там просто разбилось несколько тарелок и это вовсе не звук, с которым трещит по швам моя жизнь. Это еще не он.