Читаем Ладонь, расписанная хной полностью

— У вас же на этих выходных день рождения? Так почему вы проводите его не с Лалитом?

На его щеках появились милые ямочки. Как это я не обращала на них внимания раньше? Ладно, признаюсь, обращала.

Причал резво подскакивает, когда лихой капитан путает свою лодчонку с «феррари» и подлетает к месту швартовки на большой пенистой волне.

Почему я не с Лалитом? Потому что я не хочу с ним быть. Я и себе-то в этом не могу признаться, так как сказать кому-то другому? И это за три недели до свадьбы?..

— Просто это мой последний день рождения как незамужней женщины, поэтому подруги захотели объединить его с девичником и устроить целые праздничные выходные.

— Ну, тогда примите поздравления заранее. — Он склоняет голову и как будто собирается придвинуться еще ближе.

Я быстро отодвигаюсь прочь, словно толстый ниндзя, и делаю вид, что ищу что-то в сумке в форме миньона из мультфильма. Не надо мне вновь слушать этот его шепот искусителя, как тогда, в ресторане.

— А вы что тут делаете? — наконец спрашиваю я.

— У меня тут встреча с «Юнайтед Тек» по делу о поглощении. Вы помогали мне с презентацией для них, помните?

Да, это объясняет его официальный вид в пляжном городке. Вот только о какой встрече идет речь? Мы оказываем много выездных услуг клиентам в Алибаге, но я не видела, чтобы что-то стояло в расписании на этот месяц. Может, появилось что-то срочное?

— Я не помню, чтобы кто-то говорил об этой встрече.

— Ах, ну да… это было организовано в срочном порядке. Я посмотрел ваш календарь, чтобы узнать, сможете ли вы присоединиться к нам, и увидел, что вы будете здесь на выходных. Надо же, какое совпадение! — смеется он и сует руки в карман, а потом тут же их выдергивает, будто кто-то ему сделал замечание.

Теперь его пальцы выбивают яростную дробь по спинке скамьи.

— Ну что же, удачи на встрече и в самой сделке. До свидания!

Я вижу Пиху, Аишу, Камию и, увы, Таню. Они вываливаются из такси, а я соскакиваю со скамьи и мчусь навстречу им и свободе. С очередного парома сходит новая волна отдыхающих с детьми, сумками для пикников и пляжными мячами.

— Вы остановились в «Тадже»? — громко кричит он мне, и его голос перекрывает голоса людей и гул лодочных моторов. А я до сих пор ощущаю его запах сквозь копоть. Это что, феромоны? Господи, дай мне сил!

— Да! Откуда вы знаете? Этого точно не было в моем календаре, — отвечаю я, приближаясь к нему на пару шагов.

Может, надо было солгать? Нет. Больше никакой лжи. В Алибаге полно отелей, и нам ни к чему сталкиваться лбами. Совсем.

— Просто так подумал. Это рядом с фортом Кулаба, а я знаю, как вы любите древности. Наверное, я просто… хорошо вас знаю.

Не смотри на него, Зоя, не надо. Особенно сейчас, когда его голос звучит так мягко.

— Я тоже остановился в «Тадже». — И на тот случай, если я его не поняла, добавил: — Буду жить в той же гостинице, что и вы. Нас там разместили. Значит, увидимся.

Все, я больше не выдержу. Я сдаюсь. Вселенная, чего ты от меня хочешь?

— Зи-и-и-и! — Этот визг напоминает скрежет тормозов. Или скрежет тормозов нескольких машин сразу. Так может визжать только один человек.

— Пиху!

Арнав морщится, прикрывает ухо рукой и ретируется к стоянке такси, прямо возле главной дороги. Пиху пробегает мимо него, нелепая, длинноногая, длиннорукая, увешанная звонкими браслетами и блестя глазами. Таня, которую тетушка Шейла буквально заставила меня позвать, шантажируя своей болезнью, с хмурым видом тащится следом.

Так, она явно склоняется к готическому стилю. М-да. Черный лак для ногтей, черная помада, черные легинсы, черные ботинки выше щиколотки, черный чокер с крестом и, господи прости, чернейшая футболка с изображением белого черепа и надписью «Отвалите, люди!». Я просто обязана ее сфотографировать и отправить снимок в семейную группу в «Ватсапе». Тогда Рита Чача прибудет сюда уже на следующем пароме. Но Таня выглядит такой спокойной, что мне не хочется бросать ее волкам на растерзание. Надо же, какое странное чувство!

За Таней идет Камия в оранжевой маечке и белых шортах, приветливо взмахивая бутылкой с питьевой водой. Аиша, веселая и расслабленная впервые за долгое время, улыбается мне и кружится на месте, будто приглашая последовать ее примеру. Юбка с голубыми маками раскрывается вокруг хозяйки мягким нимбом, отгораживая и отдаляя от нее все хлопоты мира.

— Это был… твой босс? — Пиху вытягивает шею, чтобы оглянуться на Арнава, садящегося в такси. — Что он тут делает? А он в жизни гораздо симпатичнее!

— Нет. Это не мой босс, — вру я без зазрения совести. Хотя теперь у меня есть американский босс, с которым мы постоянно на связи. — Просто мужчина, очень на него похожий. А теперь закрой рот и пойдем.

— Кто тебя так разозлил? Или ты нервничаешь перед свадьбой?

— Да. Нет. Меня никто не злил. — Я вздыхаю и беру ее под руку.

Она останавливается и тормошит меня:

— Зи, что происходит?!

— Не знаю, — смотрю я ей в глаза. — Правда не знаю.

Перейти на страницу:

Все книги серии Уик-энд

Ладонь, расписанная хной
Ладонь, расписанная хной

Семейство симпатичной пухленькой Зои, жительницы индийского мегаполиса, уверено: ей срочно нужно выйти замуж. И хоть сама девушка мечтает о профессиональном росте, она должна считаться с мнением старших. К тому же на церемонии росписи ладоней перед свадьбой кузины Зое достается хна невесты, а это верная примета грядущего замужества. И точно, благодаря стараниям тетушки вскоре находится достойный жених, и родственники вовсю форсируют подготовку к бракосочетанию…Но как же многообещающая карьера? Неужели придется поставить крест на стажировке в Нью-Йорке? К тому же прежде недоступный босс вдруг начинает поглядывать на Зою своими янтарными глазами и слать волнующие эсэмэски. Жизнь становится все интересней, вот только навязанный родней «суженый» превращается в серьезную помеху на пути к счастью.

Аниша Бхатиа

Современная русская и зарубежная проза
Эротические истории пенджабских вдов
Эротические истории пенджабских вдов

Никки, молодая дочь индийских иммигрантов, живет в космополитичном Лондоне и работает в пабе. Большую часть своей жизни она провела вдали от традиционной пенджабской общины, которой принадлежит по рождению, предпочитая считать себя свободной англичанкой. После внезапной смерти отца девушка начинает преподавать «творческое письмо» в общественном центре при самом известном сикхском храме Лондона. И тут оказывается, что ее немолодые вдовы-ученицы, во-первых, почти неграмотны, а во-вторых, предпочитают сочинять истории исключительно эротического толка. Запретная для женщин тема сплачивает маленький кружок настолько, что, когда Никки угрожает опасность, вдовы бросаются на помощь юной учительнице…

Бали Каур Джасвал

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги

Последний рассвет
Последний рассвет

На лестничной клетке московской многоэтажки двумя ножевыми ударами убита Евгения Панкрашина, жена богатого бизнесмена. Со слов ее близких, у потерпевшей при себе было дорогое ювелирное украшение – ожерелье-нагрудник. Однако его на месте преступления обнаружено не было. На первый взгляд все просто – убийство с целью ограбления. Но чем больше информации о личности убитой удается собрать оперативникам – Антону Сташису и Роману Дзюбе, – тем более загадочным и странным становится это дело. А тут еще смерть близкого им человека, продолжившая череду необъяснимых убийств…

Александра Маринина , Алексей Шарыпов , Бенедикт Роум , Виль Фролович Андреев , Екатерина Константиновна Гликен

Фантастика / Приключения / Современная проза / Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее