Лагерь Валленштейна

Нет, свобода нужна! Эх, постные рожи!
Что для солдата ее дороже?
Неужто сбежал я от школьных пут,
Чтобы столкнуться с муштрой и тут
И на заду натирать мозоли,
Сидя за партой, как в душной школе?
Весело, вольно хочу я жить,
Вихрем по разным странам кружить,
Счастье ловить, никогда не теряться,
Назад не глядеть и вперед не рваться.
Шкуру казне я решил загнать,
Чтобы забот никаких не знать.
В пекло ведите, в поток — все одно!
Пусть каждый третий летит на дно!
Пусть гром такой, что в глазах черно!
Не стану жеманиться, как невеста.
Но в остальном, извините, пас!
Сами трудитесь. А я — ни с места.

Вахмистр

Ну а карман не тревожит вас?
Стало быть, не боитесь убытка?

Первый егерь

Тоже была, доложу вам, пытка
У Густава Шведского. Вот позор!
Лагерь он превратил в собор.
Молись в отбой, молись на побудке,
На стрельбище и в караульной будке.
А чуть пошутишь — старик в обиде,
Канючит весь день, на коняге сидя.

Вахмистр

Набожный воин был.

Первый егерь

Черт его драл!
С девкой лучше не появляйся.
Тотчас ее тащит в часовню: «Кайся!»
Ну и не выдержал я. Удрал.

Вахмистр

Сейчас там другой порядок стал.

Первый егерь

Да. Поскакал я тогда к лигистам.
На Магдебург шли они с шумом и свистом.[12]
Тут уж совсем иной разговор.
Весело жили. Размах! Простор!
Вина и девчонок на всех хватало.
Всадники были как на подбор.
Тилли знал толк в командирском деле:
Себя самого держал в черном теле,
Ну а войскам не мешал нимало.
Только кассу его не трожь:
Сам не робей и других не тревожь.
Но вскоре все пошло по-другому,
После лейпцигского разгрома.
Куда ни сунься наш генерал —
Здесь неудача и там провал.
Входишь в деревню, стучишь наугад —
Ставни закроют и знать не хотят.
Так мы толкались туда-сюда,
От былого почета нет и следа.
Взял я задаток — и к Саксу в части.
Думал, авось улыбнется счастье.

Вахмистр

Что же. К самому пирогу
Вы подоспели.

Первый егерь

Куда там! Врагу
Не пожелал бы такой дисциплины.
От амуниции ныли спины.
Сутками стой на часах у дворца.
Смотры, поверки — и так без конца.
Боя, по сути, и не видали.
Что-то все мямлили, выжидали,
Этих боялись они и тех.
Словом, была не война, а смех.
Черт побери! Невтерпеж мне стало.
Я уж чуть к дому не задал драла, —
Попал бы в школьную мышеловку,
Если б Фридландец не начал вербовку.

Вахмистр

Долго здесь думаете пробыть?

Первый егерь