Лагерная учительница

Министр юстиции Ковалев от грозного взгляда и страшных слов премьера совсем потерялся, прошептал в тишине:

— Не моего, а нашего…

— Это чей еще здесь Зюганов?! — Черномордый обвел взглядом молчаливый стол.

Министр юстиции Ковалев почувствовал, как седеют два последних черных волоска его чудного чуба. За короткое мгновение он из почти совершенно седого и тихого министра стал совершенно седым и абсолютно тихим министром. В тишине, которая бывает в этом зале только глубокой ночью, он смог сделать только одно: медленно поднять свинцовую руку и указать ею вдоль стола наискосок от Черномордого. Головы всех министров, как под гипнозом, повернулись в ту сторону, куда показывала рука юриста, и увидели пустующее кресло Чубатого рядом с креслом Черномордого.

— Ах, Борисыча нет! — заулыбался премьер ласково. — Слона-то я и не приметил!

Министры облегченно зашелестели:

— Чубатый! Борисыч! Борисыч!

— Не приметили потому, что его нет, — снова удачно подхихикнул министр культуры.

— Подождем Борисыча! — снова одобрительно кивнул ему Черномордый и добродушно глянул на министра юстиции. — А ты, законник, меня совсем запутал… Нашего, вашего, моего… У меня в голову черт знает, какие мысли полезли: а вдруг ты опять не наш?

Бледный и тихий министр юстиции с жалким видом ковырял ногтем стол.

— Наш он, наш! Проверено! — проявился на миг руководитель внешней разведки и, прежде чем вновь усохнуть, сделал замечание министру юстиции: — Имущество не порть!

Ковалев с благодарностью скосил глаза в сторону кресла руководителя внешней разведки и опустил руки по швам. Так он и сидел до конца заседания.

Появился Чубатый. Распахнул дверь, по-хозяйски прошагал к своему месту рядом с премьером и кинул свою папку на стол. На робкий вопросительный взгляд Черномордого, бросил быстро:

— Начальство не опаздывает, а задерживается!

И в знак хорошего расположения потрепал по широкому плечу маленького премьера и проговорил всем:

— Был у Леонида Устиновича…

— У кого? — испуганно сорвалось с языка премьера. Он служил Леониду Ильичу Брежневу, Константину Устиновичу Черненко, Михаилу Сергеевичу, но об Леониде Устиновиче слышал впервые, и испугался, содрогнулся, что это за монстр такой?

— У президента, — кинул ему Чубатый.

— И как он? — вытянулся Черномордый, пожирая глазами Чубатого.

— Крепнет час от часу! Как сказочный богатырь, не по дням, а по часам здоровеет. Врачи в один голос говорят: в мировой практике такого не было!

— А ты говоришь: меньше пить надо! — шепнул министр сельского хозяйства своему шефу вице-премьеру. — Спирт — великое дело! Если бы землю спиртом поливать, представляешь, какой урожай был бы. Мы бы сами Канаде пшеницу продавали… У меня с собой бутылец финской водки, шлепнем после заседания?

— Дельное предложение! — так же шепотом похвалил вице-премьер. — Всегда бы так!.. а счас тихо, давай послушаем о Леониде Устиновиче… тьфу ты! о Борисе Николаевиче…

— А если крепнет президент, значит, крепнет и Россия! — патетически закончил доклад Чубатый.

— Зачем же тогда ее спасать? — брякнул министр культуры.

— Кого спасать? — не понял Чубатый.

— Россию…

— А на хрен ее спасать?

— Тема у нас такая, — пытался пояснить Сидор.

— Где?

— Заседание такое хотелось провести, — робко пояснил Черномордый.

— А с Борисовной посоветовались?

— Мы потом ей хотели доложить…

— Потом-потом обратился котом, — недовольно буркнул Чубатый. — Ей Березовский теперь уж давно доложил… Вечно вы вперед батьки…

— Вперед матки, — угоднически поправил министр культуры.

— Ну да, — согласился Чубатый.

— Раз уж собрались, а Россию спасть не хрена, — повторил Черномордый слова Чубатого, — давайте хоть подумаем о народе, как накормить его?

— Хрена ли о нем думать, — снова возразил Чубатый. — У него, что своей головы нет? Северные корейцы сами додумались: рвут траву и едят. И сыты! А у русских, что, рук нет? Чего бестолку болтать! Давайте лучше подумаем, как последние заводы приватизировать. Вот это вопрос!

— Но это вопрос Березовского, — вставил свое слово хорошо осведомленный во внутренних делах министр внутренних дел Коликов. — Чего нам вмешиваться, он один его решит. А если ему надо, семерку банкиров, друзей своих, подключит.

— Это верно… Меняется все быстро, не успеваю я, — согласился Чубатый. — Что вы тут о народе хотели сказать, давайте начинайте! — разрешил он вести заседание Черномордому.

— Конечно, народ есть хочет… а раз зарплату мы ему не даем, можно посоветовать народу переходить на подножный корм, есть траву. Но вот вопрос: летом трава растет, а зимой ее снегом закрывает, откапывать надо, да и не так питательна трава зимой… Калориев мало…

— Ну вот, — перебил Черномордого Чубатый. — Мы еще о калориях думать должны. Мы, что, власть или диетологи?

— Начнем? — шепнул министр внутренних дел Коликов своему соседу председателю Федеральной службы контрразведки Кывалеву. — Давай… Я себе еще в машине заготовил, — ответил шепотом Кывалев.

— А я еще раньше, в кабинете, — похвастался Коликов.

— Где бы ты не готовил, все равно проиграешь! — усмехнулся уверенно главный контрразведчик Кывалев.