Lai`a Gol

В полумраке сцены, где витал пороховой дым, подсвеченный тусклыми лучами прожекторов, Иван играл Арчера со всей убеждённостью мессии, которому выпала нелёгкая доля вести свой народ к свету. В роли народа выступали: похожая на звезду космического сериала эпохи первопроходцев Лея; упакованная в сшитый на заказ комбинезон (в стандартном таких, как она, помещалось двое) Эван; и брезгливо подбирающий полы посольского одеяния Совок, чья постная физиономия могла поспорить по выразительности отношения к происходящему с портретами самого посла Совала. На второй половине сцены метался облачённый в раритетный комбинезон своего предка Ка'Тори, тщетно пытаясь объяснить своим людям всю нелогичность (да, мы не любим это слово, но иногда оно бывает необходимо) уничтожения посла Совала и группы его сопровождения. В углу сцены, отгороженном для достоверности двумя щитами, томились три вулканских заложника, чьи лица украшали настолько художественные синяки и гематомы, что зрители на секунду даже засомневались — грим это или реальные проявления гнева их художественного руководителя?.. В процессе спектакля актёры увлеклись до такой степени, что один из штурмовиков Ка'Тори немного забылся и в последовавшей по сюжету драке засветил Ивану в глаз на полном серьёзе. Тот взвыл, но стерпел. Не стерпела Лея, на своей шкуре прочувствовашая за последние три дня все прелести существования замученной несчастной любовью женщины. С непонятным воплем «Любишь боль?! Поносил бы корсет!!!» она навесила андорцу такого пинка, что тот рыбкой улетел в район складирования заложников, с грохотом обрушив на последних щиты и фанеру. Понимая, что в любую секунду спектакль может постигнуть незавидная судьба предыдущей постановки, Н'Кай и Сэлв выволокли из-под обломков Т'Арию и, со всей дури проорав «Вулканцы не плачут, вулканцы мстят!», начали освобождаться из плена самостоятельно. Андорские штурмовики тщетно пытались затолкать неправильных заложников обратно — силы явно были неравны; в отличие от первых, засидевшиеся в тесном углу сцены Сэлв, Т'Ария и Тард были полны свежих сил и желания придать происходящему хоть какой-то оттенок достоверности. В конце концов им это удалось — самоосвобождение заложников получилось хоть и спонтанным, но довольно убедительным, а главное — удачно совпавшим с моментом прибытия в андорскую ставку группы посла Совала. Тем временем на первой половине сцены «Совал», «Арчер» и «Шрэн», мужественно игнорируя доносящийся из-за перегородки грохот, приступили к обсуждению аспектов исторического договора, демонстрируя действительно уникальные знания затронутой темы. Непривычно черноволосая Эван терпеливо объясняла обеим сторонам значение некоторых слов или выражений, оставшихся без перевода. К слову сказать, мало кто из присутствующих знал, насколько несовершенным был в ту пору универсальный переводчик, так что через некоторое время присутствие «Хоши» уже не казалось таким уж нелогичным. «Т'Пол» сидела, в основном, молча, не сводя с «Арчера» влюблённых глаз. То есть влюблёнными они должны были быть по задумке Ивана, а в реальности от сочетания карих контанктных линз и типично Леиного прокурорского взгляда у Серёгина зуб на зуб не попадал, и, к концу переговоров, он-таки согласился мысленно с Арчером, после долгих метаний остановившем выбор на женщине собственной расы. На андорской половине зала андорские же штурмовики прикладами лазерных карабинов отбивались от двух разбуянившихся заложников, каждый из которых был самое меньшее на полголовы выше любого из них (Т'Ария благоразумно отсиживалась в углу). Присутствующие на представлении маленькие зрители громко переживали за судьбу Сэлва и Н'Кая; Полански более всего волновался за сохранность андорских карабинов, выданных группе под расписку сутки назад. Наибольшего драматизма сцена достигла в тот момент, когда пятилетний сын Джонсона спрыгнул с коленей отца и с громким риторическим вопросом «Эти остроухие что, вообще драться не умеют?!» полез на сцену для оказания посильной интернациональной помощи вулканским братьям по разуму. В течение последовавших за этим событием пяти минут вулканцы и андорцы совместно отлавливали и возвращали родителям малолетних сподвижников Джонсона-младшего, жаждавших принять в происходящем на сцене самое активное участие. Наконец, договор был подписан. Ка'Тори извлёк из-под стола заветную бутылку с голубой жидкостью и разлил её содержимое по стаканам, подводя, таким образом, логическую черту под процессом переговоров. Участники боёв на второй половине сцены, стряхнув с себя пыль, обломки щитов и последних юных соратников из зала, вышли вперёд, став в один ряд с непосредственными участниками мирных переговоров, после чего все взялись за руки и поклонились залу.