лакомство для медведя

— Твоя женщина не самая старшая из детей Кора, вот только этот мерзавец сводил всех своих сыновей в могилу, стоило им родиться. А к старости принялся за дочерей.

— Сумасшедший ублюдок.

— Тех, кого он продал тоже уже нет в живых. Погибли от рук муженьков.

— Таким образом он заручался поддержкой соседних кланов. В окрестностях хватает упырей.

— Они были… — слово далось с трудом, — ущербные?

— Других он оставлял у себя.

— Что случилось?

— Говорят, хотя это всего лишь слухи, что он создал целый гарем из своих же дочерей.

— Куда смотрели старейшины? — Лони скривился от омерзения. Несмотря на то, что он был искусным манипулятором, искренние эмоции скрывать не умел.

— Все покупается.

Мы замолчали. Каждый думал о своем. Уверен, что все присутствующие были бы не прочь свернуть твари шею. Другие живут по своим правилам, но есть общие каноны, нарушая которые любой может заслужить казнь.

— Дом сгорел ночью. Вместе со всеми домочадцами. Двери оказались закрыты снаружи, окна забраны решетками не выпустили никого.

— Дети?

— Только взрослые женщины и сам хозяин.

— Заказное убийство?

— Нанятые охотники не нашли следов.

Думаю, ни один из них и не искал, поняв, каким выродком оказался глава клана. У охотников были принципы. Это стоило признать и оценить.

— Значит, Лакми трофей, — я стиснул ложку, сминая ее будто фольгу. — Тод хочет получить ее титул.

— А потом…

— Не успеет, — я поднялся на ноги и направился к выходу. Мне стоило пройтись.

Глава 76

ЗАКАРИ

До леса я добрался за несколько минут. Учитывая количество чужаков в городе, никто не обратил внимания на одиночку, шагающего к чаще. Ноги несли меня дальше, пока шум города не остался далеко позади. Мне нужно было остаться наедине с собой, чтобы не наделать глупостей. Дипломатия — не мой конек. Я создан для битвы. Таким рожден и всегда думал, что и умру воином. Вот только встреча с Лакми изменила все. Теперь я знаю вкус счастья. Оно пахнет костром, вином и любовью. Обретя свою пару, я стал целым, перестал ненавидеть себя и почти поверил, что проклятье моего рода потеряло силу. А сейчас моя женщина в лапах безумного койота, который уже несколько месяцев как должен гнить в неглубокой могиле. Моя вина всегда останется при мне. Как и осознание, что я не могу прямо сейчас ворваться в его логово и вернуть свое. Она пострадает. Совершенно точно. Раз старейшины прибыли сюда, значит эта гребанная церемония одобрена Советом. А значит и действовать надо соответствующим способом. Официальным. Ненавижу политику.

Зверь вырвался наружу, разрывая кожу и вспарывая футболку. Измененными пальцами едва справился с ремнем и стащил джинсы, чтобы бросить их под ближайшее дерево.

Тело звенело от удовольствия. Кости раздались, мышцы натянулись и вздрогнули, обретя полную силу. Мощные лапы взрыли землю, я бросился вперед. Ветви цеплялись за мех, каждый звук отзывался в ушах настолько громким, что кровь бежала по венам быстрее. Адреналин омыл меня изнутри, чтобы вытравить горечь и оставить после себя бодрящее ощущение.

Мне всегда нравилось бегать. Зверю тоже. В отличии от обычных перевертышей я никогда не терялся в своей сущности. Мы были вместе, но каждая осознавала себя отдельной личностью. Только в момент оборота мы становились едиными.

Я бежал куда-то вглубь чащи, ведомый странным чутьем. Ветки цеплялись за мех, раздавленная трава обволакивала манящим ароматом. Временами надо мной вспархивала испуганная птица. Пару раз я заметил зайцев, петляющих по собственным тропам. Странно, что койоты, не заботящиеся о своем доме, не распугали дичь. Возможно, этот лес был для них священным. Вспомнил шатающихся горожан, отогнал эту мысль, как наивную. У этих неадекватов не может быть ничего святого. Они даже собственных женщин делят друг с другом. Уроды.

На поляну я вывалился внезапно. Даже запнулся от неожиданности и чуть было не угодил мордой в подрезанные кусты малины. Сложно было не заметить, что место тут обжитое. А уж чучело в кривой шляпе, с нарисованными углем зубами, длинным хвостом, сплетенным из старых чулок, и вовсе не оставляло сомнений. Ворона, однако, не впечатлилась сооружением и сидела на его плече, ковыряя клювом консервную банку, которая должна была греметь на ветру. Ровные грядки с румяными тыквами казались сошли с картинки. Такие нарисованы в книгах со сказками. Как и яблоньки с выбеленными стволами вдоль низенького некогда голубого заборчика. Идеальные клумбы, усеянные крохотными цветочками, источали дивный запах, а ягодки земляники в узких ящичках, вперемешку с душистыми травами украшали подоконники бревенчатого домика.

Крыша обветшала, краска на оконных рамах местами облезла. Дверные петли не мешало бы зачистить от ржавчины и смазать. Здесь явно не хватало мужской руки. А вот женская ощущалась буквально на всем.

— Привет, — прозвучал тонкий голосок, вонзаясь мне в самое сердце.

Глава 77

ЗАКАРИ