Лакомый кусочек

То, что ей было нужно, не требовалось облекать в слова, она сейчас совсем не хотела что-то мучительно обсуждать. Ей и так стало ясно, что в ее жизни реально: это был тест, простой и мгновенный, как лакмусовая бумажка. Она оделась для разговора с Питером – простое шерстяное платье вполне сойдет – и набросила пальто, потом взяла сумочку и пересчитала деньги. Прошла на кухню, села за стол и принялась составлять список, но, написав несколько слов, отложила карандаш в сторону. Она и так знала, что нужно купить.

В супермаркете она методично ходила взад-вперед между открытых витрин, решительно обгоняя дам в ондатровых шубах, оттесняя в сторону зазевавшихся детишек и снимая с полок нужные ей вещи. Возникший в ее воображении образ обретал форму. Яйца. Мука. Лимоны для вкуса и аромата. Сахар, сахарная пудра для глазури, ванилин, соль, пищевой краситель. Ей хотелось купить все свежее и новое, она не собиралась использовать ничего из того, что можно было найти в доме. Шоколад… Нет, лучше какао. Стеклянная колба с серебристыми полушариями для украшения выпечки, три вставленные одна в другую пластиковые мисочки, чайные ложки, кондитерский шприц для крема и форма для выпечки. «Какая удача, – подумала она, – что в супермаркетах сейчас можно купить почти все, что нужно». Она пошла домой, прижимая к груди огромный бумажный пакет с покупками.

У нее было два варианта торта: плотный или воздушный. Она решила сделать воздушный бисквит. Рецепт казался ей более подходящим.

Мэриен включила духовку. Это приспособление было одним из немногих на кухне, не покрытым липким слоем застывшего жира и грязи, потому что духовкой они почти не пользовались. Она надела фартук, ополоснула под водой новые миски и прочую утварь, но к грязной посуде даже не притронулась. Это подождет. А сейчас ей было некогда. Она обтерла вымытую посуду и принялась за тесто: разбила яйца и отделила белки от желтков, почти бездумно, обращая внимание исключительно на движения рук, а потом, когда начала взбивать, просеивать и месить, – на продолжительность каждой операции и на плотность теста. Чтобы замесить тесто для бисквитного торта, требовалась особая ловкость. Она вылила тесто в форму для выпечки и принялась взбивать его вилкой, чтобы избавиться от крупных воздушных пузырьков. Когда Мэриен ставила форму в разогретую духовку, она тихонько напевала от удовольствия. Давненько она не пекла тортов.

Пока торт стоял в духовке, она снова перемыла миски и сделала крем. Обычный сливочный крем – будет в самый раз! Затем разложила кремовую смесь по трем мисочкам. Самую большую порцию она решила оставить белой, другую сделала ярко-розовой, почти красной, с помощью купленного в супермаркете красного пищевого красителя, а последнюю порцию – темно-коричневой, добавив туда какао.

Закончив возиться с кремом для торта, она подумала: на что же мне его выложить? Она выудила из груды грязной посуды в раковине длинное блюдо и тщательно отмыла его под струей горячей воды. На то, чтобы отдраить с него застарелую грязь, у нее ушло немало моющего средства.

Она открыла дверцу духовки и проткнула вилкой бисквит: готов. Она вытащила его и, перевернув вверх дном, оставила остывать.

Она была рада, что Эйнсли нет дома. Ей не хотелось, чтобы кто-то мешал ей проделать задуманное. Вообще-то, судя по отсутствию следов Эйнсли, было ощущение, что она сегодня здесь и не ночевала. Во всяком случае, ее зеленого платья нигде не было видно. В ее комнате на кровати валялся чемодан нараспашку: наверное, она его оставила тут накануне вечером. Какое-то ее барахло, обычно раскиданное по полу, было вброшено внутрь, будто подхваченное воздушным вихрем. У Мэриен мелькнула мысль: и как Эйнсли вообще умудрится впихнуть свои пожитки, заполонившие всю эту комнату, в тесное прямоугольное пространство чемоданов.

Пока торт остывал, она ушла к себе и привела в порядок волосы, заколов наверх пряди, чтобы избавиться от любых следов своеволия парикмахера-стилиста. На душе у нее было легко, и голова слегка кружилась: наверное, от недосыпа или от голода. Она взглянула в зеркало и широко улыбнулась, обнажив два ряда зубов.

Бисквит остывал не слишком быстро. Но ей не хотелось ставить его в холодильник для ускорения процесса: там он пропитается дурными запахами. Она вынула его из алюминиевой формы, положила на чистое блюдо, распахнула кухонное окно и выставила на заснеженный подоконник снаружи. Она знала, что произойдет, если горячий торт подмерзнет: оттаяв, его кремовое украшение растечется, а воздушный бисквит опадет и слипнется.

Интересно, который час. Ее часики так и лежали на туалетном столике, где она их оставила накануне, но завод кончился. Ей не хотелось включать радиоприемник Эйнсли – это ее слишком отвлечет. Она уже начала нервничать. Был один номер, по которому она всегда могла позвонить… но в любом случае надо поторапливаться.