Лаковая ширма

— Отдай мне записную книжку и расскажи, как и откуда она к тебе попала, и только после этого получишь свой чек.

Гунь Шань вскочил так резко, что уронил стул, и вне себя от ярости заорал:

— Ты еще об этом пожалеешь, грязный пройдоха!

Цзяо Тай немедленно схватил его за рукав и, притянув к себе, сказал судье:

— Давайте-ка заберем его в гостиницу и там, наверху, спокойненько с ним поговорим.

Грязно выругавшись, Гунь Шань вырвался из его рук.

— Ты еще пожалеешь! — хрипло повторил он, наклонившись к судье.

Цзяо Тай собрался было встать, но Ди быстро проговорил:

— Отпусти его! Не будем затевать здесь драку. — Затем он повернулся к Гуню: — Если хочешь получить свою долю, ты знаешь, где нас найти.

— Из-под земли вас достану, не беспокойтесь! — бросил Гунь Шань и ушел.

— Может, не стоило отпускать этого негодяя? — с сомнением в голосе спросил Цзяо Тай.

— Когда он немного поостынет, то вспомнит про деньги и непременно объявится, — ответил судья и, созерцая гору риса и три кувшина с вином, добавил: — Только как мы с тобой со всем эти справимся?

— О чем другом, а об этом пусть у вас голова не болит! — весело отозвался Цзяо Тай. И, взяв палочки, он принялся за дело с таким усердием, что рис стал исчезать с поразительной быстротой.

Судье есть не хотелось. Он рассеянно вертел в руках чашу и размышлял о том, что сообщение о тайных свиданиях госпожи Дэн застало его врасплох и что ему следует в дальнейшем воздерживаться от поспешных действий. Одну ошибку он уже допустил при разговоре с Капралом в гостинице и теперь сомневался, насколько правильно повел себя с Гунь Шанем. Этот человек был крайне опасен, а судья не знал о нем почти ничего. Ди выпил всего одну чашу вина, но Цзяо Тай прекрасно справился с остальным.

— Славное угощение! — заметил он, утирая рот. — Ну, какие будут для меня поручения?

Горячим и влажным полотенцем судья тоже обтер бороду и усы, а затем сказал:

— Ступай в гарнизон и собери там сведения о Капрале. Не думаю, что он каким-либо образом причастен к нашему делу, но в этом городе, как я понял, никому нельзя доверять полностью. После навести прорицателя Бянь Хуна, того самого, кто предсказал Гэ, будто пятнадцатое число станет для него опасным. Выясни, не шарлатан ли он и не знаком ли с Гунь Шанем. Заодно поболтай с ним насчет Гэ. Его смерть для меня загадка.

Они рассчитались и зашагали в сторону гостиницы.

Глава 11

Судью уже поджидала Гвоздика. В темно-синем платье и в черном шелковом жакете, с волосами, опрятно убранными в большой узел, она, несмотря на размалеванное лицо, выглядела весьма привлекательной. Кроме нее, в зале никого не было. По ее словам, все ушли наверх отдыхать.

— Пожалуй, последую их примеру, — объявил Цзяо Тай. — Это вино крепко ударяет в голову. Только наверх не полезу, мне и здесь неплохо.

С этими словами он тяжело опустился в ветхое кресло, а судья с Гвоздикой вышли на раскаленную солнцем улицу. Как и полагалось проститутке с клиентом, Гвоздика шла на несколько шагов впереди, в отличие от законной супруги, которой надлежало держаться чуть позади мужа.

Гвоздика повела его коротким путем, и вскоре они оказались в районе ухоженных, благоустроенных строений. Вероятно, это был квартал, заселенный отошедшими от дел торговцами. Гвоздика остановилась у ничем не примечательной черной лакированной двери. Ничто не указывало на то, что она вела в дом свиданий. На стук им открыла пышнотелая женщина в узорчатом, камчатом платье. Обратилась к ней Гвоздика, а не Ди. Это означало, что она привела клиента по этому адресу, за что ей от хозяйки заведения полагалась отдельная плата. Она спросила комнату, и хозяйка, угодливо улыбаясь, провела их в небольшую гостиную.

Она объявила, что за три связки монет может предоставить им на остаток дня лучшие в доме покои. Как принято в таких делах, судья стал торговаться, и они сошлись на двух связках.

Деньги были уплачены, и женщина проводила их наверх, в богато убранную и со вкусом обставленную спальную.

— Это действительно самая лучшая комната, так что можете быть уверены, что ваша госпожа именно здесь встречалась со своим дружком, — заметила Гвоздика.

— Сейчас мы эту комнату хорошенько обыщем, — сказал Ди.

— С этим придется подождать. Теперь хозяйка явится с чаем, не забудь дать ей мелочь, так здесь принято.

Видя, что Ди собирается присесть у чайного столика, Гвоздика с запинкой сказала:

— Не знаю, чего вы задумали, но сперва нам надо одеться для постели. Здесь у людей глаз наметанный, они сразу заподозрят неладное, если заметят, что мы ведем себя не так, как все.

Она подошла к туалетному столу, сняла платье, жакет и широкие шаровары. Ди тоже разделся и облачился в безукоризненно чистую кисейную рубаху, висевшую на лакированной перекладине возле постели. Стоя перед туалетом, обнаженная Гвоздика деловито мылась. Она делала это без малейших признаков смущения, что было вполне естественно при ее ремесле. Ди отметил про себя, что она очень хорошо сложена. Когда девица наклонилась, он заметил, что ее спина и бедра испещрены давними белесыми шрамами.