Ламберт Херсфельдский. Анналы

Итак, около начала августа⁶⁹⁵, когда заговор уже созрел и в достаточной мере окреп, они отправили послов к королю, который в то время находился в Госларе, требуя, чтобы их освободили от участия в походе, который король снарядил против поляков. Они, мол, в полной боевой готовности день и ночь стоят в поле против злейших своих врагов, лютичей, и если они хоть немного ослабят бдительность, то увидят, как противники тут же вторгнутся в их пределы и разорят всё огнем и мечом. У них едва хватает сил для отражения их насилия, и было бы глупо браться за оружие против чужих и живущих вдалеке народов, в то время как их непрерывными войнами беспокоят близкие и чуть ли не внутренние враги. Кроме того, они требуют, чтобы он велел разрушить крепости, которые он выстроил по отдельным горам и холмам на погибель Саксонии; далее князьям Саксонии, у которых он без законного разбирательства отобрал их земли, он должен дать удовлетворение согласно приговору своих вельмож; он должен хотя бы иногда покидать Саксонию, в которой сидит с самого детства и едва не захирел от безделья и праздности, и посещать другие части своего королевства⁶⁹⁶; ему следует изгнать из дворца дурных людей, советами которых он довел до отчаянного положения и себя, и государство, и передать управление и попечение о делах королевства князьям, как то и надлежит. Он должен прогнать от себя толпы наложниц, с которыми вопреки каноническим установлениям живет, позабыв про стыд, и возвратить супружескую близость и любовь королеве, которую он согласно церковной традиции избрал, чтобы разделить с ней ложе и трон⁶⁹⁷. От прочих пороков, которыми он с детства пятнал королевское достоинство, ему следует отречься по крайней мере теперь, когда он вошел в зрелый возраст и разум. Наконец, они Богом заклинали его по доброй воле согласиться с их справедливыми требованиями и не вынуждать их к какому-либо страшному и необычному преступлению. Если он поступит таким образом, то они, как и прежде, готовы служить ему всей душой, но так, как то подобает благородным и рожденным в свободном государстве людям. Если же нет, то они — христиане — и не желают пятнать себя общением с человеком, который изменил христианской вере столькими смертными пороками. Если он решит заставить их с помощью оружия, то у них также нет недостатка ни в оружии, ни в знании военного дела. Они давали ему клятву верности, но только в том случае, если он желает быть королем для назидания, а не для разрушения церкви Божьей⁶⁹⁸; если намерен править справедливо, законно и по обычаю предков; если каждому в целости и сохранности позволит сохранить его звание, достоинство и законы. Если же он первым нарушит условия этой клятвы, то они не будут более считать себя связанными ее, но будут вести против него справедливую войну как с врагом-варваром и угнетателем христианской веры и до последнего, пока в них останется хотя бы искра жизни, сражаться с ним за церковь Божью, за христианскую веру и за свободу.

Это посольство произвело на короля сильнейшее впечатление. Однако, после того как его советники сказали, что при первых же ужасах войны их ожесточение уляжется, он понемногу воспрянул духом и, ответив послам легкомысленно и с презрением, отпустил их без четкого ответа. Когда те сообщили об этом своим землякам, их всех охватил страшный гнев, и они во взаимных речах стали призывать друг друга силой отомстить за это оскорбление⁶⁹⁹. «Закоренелый во зле характер, — говорили они, — нельзя смягчить иначе, как только применив грубую силу, и не удастся привить ему чувство боли, если не вонзить меч в его собственное нутро».

Итак, вооружившись, они в боевом порядке направились к Гослару и расположились лагерем на небольшом расстоянии от этого селения. В ярости они бы сразу же бросились на короля и потребовали соблюдения своих прав уже не риторическими доводами, а ужасами войны, если бы Букко, епископ Хальберштадта, и немногие другие здравомыслящие люди⁷⁰⁰ спасительной умеренностью не сдержали порыв рассвирепевшей толпы. А король, получив весть о близкой и уже неотвратимой опасности, пришел в отчаяние и поспешил в Гарцбург, взяв с собой королевские инсигнии и такую часть своих сокровищ, какую мог увезти в этой сумятице. Вместе с ним в это время были Эппо, епископ Цейца, и Бенно, епископ Оснабрюкка, по совету которых он вершил все дела как прежде, в спокойное время, так и ныне, в период смуты.