Лампа паладина

Ты вообразил, что сможешь подражать мне, если вставишь в свои глаза белые стекляшки. Ты не понял, что я отдал суетное человеческое зрение, чтобы обрести подлинное зрение, зрение души! Так и во всем – ты ничтожество, возомнившее о себе слишком много! Ты прочел о моей земной жизни и возомнил, что, скопировав мои привычки, проникнешь в мою подлинную суть!

Я умер в прошлом – но я жив в настоящем, и буду жить в будущем, а ты умрешь навсегда!

Ты – жалкая подделка! Ты будешь сметен временем, как осенний ветер сметает опавшие листья!

Старец повелительно взмахнул рукой, и тут же рядом с Белоглазым появились двое людей в черном, с масками, закрывающими лица.

С необыкновенной силой они подхватили Белоглазого, пронесли по поляне к ее краю…

Только теперь я увидела, что край поляны обрывается в бездонную пропасть. И в эту пропасть сбросили Белоглазого…

Оттуда донесся его безнадежный крик… и скоро оборвался.

И тут старец увидел меня.

– Кто ты? – произнес он грозно. – Как ты попала сюда? Тебе здесь не место!

Его грозный голос отразился от окружающих гор, и троекратное эхо повторило окрик…

И в то же мгновение солнечный свет померк и горная поляна исчезла…

Барон Ги де Кортине, по прозванию Благочестивый, снова ехал по улице разграбленного Константинополя.

Сердце его обливалось кровью при виде того, что крестоносцы сделали с величайшим и прекраснейшим городом мира.

Разрушенные дворцы, разграбленные церкви, вырубленные сады…

Барон услышал из-за угла крик жалобы и боли и пришпорил лошадь.

Он увидел юную стройную девушку, которую схватили два солдата в доспехах с символом крестоносного войска. Один солдат держал ее за руки, а второй срывал одежду.

– Прочь, мерзавцы! – выкрикнул рыцарь и направил своего коня к подонкам.

– А ты еще кто такой? – обернулся один из них и схватился за меч.

– Ги де Кортине! – воскликнул барон и обнажил свое оружие.

– Благочестивый! – испуганно вскрикнул насильник и бросился наутек.

Второй присоединился к нему.

Барон склонился к девушке, вгляделся в ее залитое слезами лицо – нежный румянец, круто изогнутые брови, родинка на левой щеке…

– Вы в порядке, сударыня? – спросил он сочувственно.

– Вы спасли меня, милорд! – ответила девушка прерывающимся голосом. – Если бы не вы… впрочем, я хотела уже заколоться, нежели быть обесчещенной! – и она показала рыцарю маленький кинжал, спрятанный в рукаве. – Милорд, – продолжала девушка, – я – дочь придворного писца, отец мой убит, но брат жив, и я хочу добраться до него. Я много слышала о вас и знаю, что ваша добродетель известна всему христианскому миру. Примите меня под свое покровительство, пока я не найду брата.

– Почту за честь, сударыня! Я буду заботиться о вас как о своей дочери. Поедемте со мной… – И рыцарь подсадил девушку на своего коня.

В тот же вечер барон со своей подопечной расположился на ночлег в дворовой пристройке одного из монастырей. В пристройке были две комнаты. Девушке барон отвел более удобную, но прежде чем отправиться на покой, она поднесла ему чашу с горячим, ароматным питьем.