Лампада глинская. Старчество в современном мире

Подобало отрекаться «от мира и сущих в мире» (87), отсекать свою волю и ни в чем не оправдываться (84), «ибо ничто не приносит такой пользы человеку, как отсечение своей воли. От отсечения воли человек преуспевает более чем от всякой другой добродетели. Отсекать свою волю можно десять раз в самое короткое время» (91). В Патерике объясняется это на конкретных — понятных случаях, что часто происходит не только в подвиге инока, но и в жизни любого человека: «Положим, кто-нибудь, проходя небольшое расстояние, увидел что-либо, и помысл говорит ему: «Посмотри туда», а он отвечает помыслу в уме своем: «Не стану смотреть», не смотрит и отсекает свое хотение. Встречает празднословящих, и помысл говорит: «Скажи и ты такое-то слово», а он не говорит. Помысл внушает идти и спросить у повара: «Что варит?» — он не идет и отсекает желание. Увидел какой-либо предмет, и помысл говорит: «Спроси, кто принёс это?» — а он не спрашивает. Таким образом, начиная с малого, человек привыкает в великом спокойно и без труда отсекать свою волю: наконец достигает того, что вовсе не имеет воли. Что ни случится, он бывает спокоен, как будто не имеющий пристрастия, и от этого он приходит в совершенное бесстрастие. Видишь ли, в какое преуспеяние постепенно приводит отсечение своей воли?» (91).

С отсечением воли неразрывно связано послушание «даже до смерти» (87), несение креста в подражание «нас ради Преклоншему небеса и Сошедшему на землю» (84), терпеливое перенесение всякой тесноты и скорби (87), всегдашнее смирение — старание «от сокрушенного сердца называть себя грешным и непотребным рабом» (84).

Превыше всего ставилась любовь к Богу. Инока увещали: «Ничего не предпочитать и не любить более Бога: ни отца, ни мать, ни братию, ни кого-либо из близких, ни самого себя, ни мира сего, ни покоя или чести» (87).

Непрестанным занятием инока служит повторение молитвы Иисусовой — «ею прогоняются вражеские помыслы» (84). Невозможно быть достойным иноком без молитвы келейной. «Монахи, не держащие келейного правила, мертвые монахи. Правило келейное есть возбудитель душевных сил, отрезвляющий ум для предстояния перед Богом; оно есть первый руководитель к непрестанной молитве и стена, ограждающая монаха от внутренних искушений» (343).

Где есть постоянная молитва, там есть и пост. «По принятии святого ангельского образа ты... дал обещание жить в посте,... довольствуясь только необходимым... Принимая на себя ангельский образ и свидетельствуясь пред Богом, ты желал постнического жития... ради угождения Господу и по своей непринужденной воле» (87).

Украшением инока служит соблюдение девства, целомудрия, пребывание «в нестяжании и добровольной Христа ради нищете общежития, ничего не приобретая, ничего не храня, кроме необходимого на общую потребность и то за послушание, а не по своему произволению» (87). Отсечение стяжания вещей есть и отрешение от самого пристрастия к ним. Даже «маловажные обыкновенные вещи, не стоящие никакого внимания (по отношению к важности спасения)», могут увести на путь гибели, «а мы, — учит Патерик, — не знаем и не разумеем этого. Посему если хотим совершенно измениться и освободиться (от мира), то научимся отсекать хотения наши и таким образом, мало-помалу, с помощью Божией, преуспеем и достигнем бесстрастия» (91).