Лампада глинская. Старчество в современном мире

Почему я взялся за изучение Глинского патерика, выделяя в нем то, что составляет одну из важнейших сторон Святого Православия — ДУХОВНУЮ ЖИЗНЬ? — Да не подумает кто-либо, что я возомнил себя достигшим многого и якобы ставшим способным «непогрешимо» вещать! — Нет! Такие творения, как Глинский патерик, нужны, прежде всего, для меня самого, для работы над собой, для самоанализа и самоисправления. Может быть, это и есть одна из причин, побудивших меня повнимательнее взглянуть на образ жития праведников! Но я усматриваю и еще одну причину, которая живет и сильно действует в глубинах моей души: память о встречах и беседах на протяжении моей жизни (достигшей уже Библейского возраста) с целым рядом высоко духовных, — я бы сказал прямее — святых — подвижников православной веры и благочестия. О них можно, — и, вероятно, следует, — говорить много и обстоятельно, но я здесь ограничусь лишь упоминанием — простым перечислением.

Перед самым поступлением в Минскую духовную семинарию (в 1947 г.) я имел встречу с протоиереем Михаилом Кузьменко († после 1965), благочинным Докшицкого округа, Витебской области, исповедником — десять лет он провел в советских лагерях за так называемое «участие в заговоре» против советских властей (!).

Во время учебы в Минской духовной семинарии два года я имел возможность встречаться и слушать подлинно христианские наставления протоирея Иоанна Рея († l949), инспектора и преподавателя Минской духовной семинарии, пастыря необыкновенной душевности, любви и теплоты. (См. о нем: «Богословский Вестник». Сборник научных трудов. Вып. III. Сергиев Посад, 2000. С. 30-33).

В студенческие годы — в Московской духовной академии — (1951-1955) — я слушал лекции протоиерея Александра Ветелева († 1976), профессора, доктора богословия, всего себя отдававшего служению ближнему. В это время настоятелем приходской церкви в г. Загорске (ныне Сергиев Посад) был протоирей Тихон Пелих († 1983), о котором очевидцы свидетельствуют, что во время совершения молитвы он подымался над полом. Сей праведник сыграл немалую роль в моей жизни8. Тогда же Господь свел меня с двумя необыкновенно светлыми лицами — студентами Академии (они были старше одним курсом) иеромонахами Кириллом (Павловым) и Тихоном (Агриковым). Первый из них в сане архимандрита является духовником-старцем в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре — ныне тяжело болен, второй — в сане схиархимандрита пребывал в уединении сначала где-то в южных районах Грузии, а затем Подмосковья († 2000).

Вскоре после окончания Духовной академии (в конце 1957 г. или в 1958 г.) новая милость Божия была явлена на мне — я встретился с духовным сыном последнего оптинского старца (перед закрытием обители) Нектария (Тихонова, † 1928), исповедником протоиереем Сергеем Никитиным (впоследствии Стефан, епископ Можайский, затем Калужский) († 1963). Тогда же состоялась беседа и с матушкой Евфросинией (кажется, из района Павлова Посада, † после 1958) в московской квартире моих знакомых (Ольги и Татьяны Крюковых). — Разные личности, но обе высочайшей духовной жизни, обладавшие даром мудрости и совета. Именно их молитва и совет определили мое будущее. К тем же годам относится и мое сближение со схиархимандритом Иоанном (Масловым) магистром богословия, доцентом Московской духовной академии, благодатным старцем († 1991) и протоиереем Александром Егоровым, добрейшим пастырем — служителем в храме святого пророка Божия Илии (Обыденного) г. Москвы († 2000).