Лампада глинская. Старчество в современном мире

«Духовная мудрость никогда не оставляла» иеросхимонаха Пахомия — духовника Глинской пустыни. «Он ни к кому не имел в своём сердце неприязненного чувства, обо всех имел благую мысль, всегда был мирен со всеми и никогда ни на кого не обижался. Старец Пахомий отличался долготерпением и кротостью. Никто не видел его в состоянии гнева или возмущения, разве только за преступление заповеди Божией. И то это возмущение было внешним, чтобы показать, насколько греховно и вредно для души нарушение заповедей. При этом старец никогда не повышал голоса» (107).

О духовной мудрости иеромонаха Феодосия, — начавшего свой подвиг в Глинской пустыни, а затем перешедшего в Святогорскую пустынь, — свидетельствует следующий случай. У эконома и казначея обострились отношения. Старец посоветовал обратившемуся к нему эконому на время покинуть пустынь и посетить другие монастыри — если тамошние порядки понравятся, то и остаться там, если же станет грустно без Святогорья, то вернуться. «Я, — продолжал старец, — знаю, что ты скоро соскучишься по Святогорской, родной тебе обители,... и скоро опять в неё возвратишься, но проехаться тебе будет теперь очень полезно и даже необходимо. Ты уступишь место гневу брата, и гнев этот пройдёт, а сам опытно познаешь, что родная обитель тебе дорога и порядки в ней не так дурны, как теперь тебе кажутся. Увидев другие порядки и другое иноческое житие, ты, я знаю, скоро возвратишься назад и тогда будешь более дорожить возродившей тебя духовно обителью» (164). Всё произошло так, как говорил старец.

Смиренные, целомудренные, нестяжатели, послушные, трудолюбивые

Имея много доброго, святого, глинские иноки особенно выделялись теми сторонами подвига, которыми, по преимуществу, славились насельники святых обителей. Это: смирение, целомудрие, нестяжание, послушание, труд.

Смирение в той или иной мере свойственно всем подвижникам. Если его нет, то нет и подвига, а значит — и самого подвижника.

Патерик свидетельствует, что «отличительной чертой отца Иова» († 1946) и было именно смирение — он, получивший дар слез и пользовавшийся большим духовным авторитетом, «искренне до самой кончины считал себя хуже всех и ниже всех... и всегда просил у Господа даровать ему покаяние» (597).

Иеродиакон Серапион († l859) по своему глубокому смирению считал себя недостойным даже монашества, а тем более — священного сана. Но, приняв из послушания сан иеродиакона, решительно отказался по той же причине от иеромонашества. «Необыкновенно кроткий, тихий, как Ангел Божий, отец Серапион с принятием иеродиаконства ещё более стал ревновать об угождении Богу» (176).

Архимандрит Макарий († l847), известный основатель Алтайской Духовной Миссии, сознавал свои немощи и спрашивал себя: «Не нужно ли основательнее воспитать самого себя, прежде чем приносить духовную пользу другому?» — Не принесёт пользы изучение наук, если душа не знает «доброй и богоугодной жизни» (149).

К глинским подвижникам можно применить изречение преподобного Марка Подвижника: «Видел я простецов, делом смирившихся, и стали они мудрее мудрецов» (465).

Характерно для подвижников и целомудрие.

Упоминавшийся выше иеродиакон Серапион, имевший глубокое смирение, строго оберегал своё девство, которое и «сохранил до смерти» (176). А об иеромонахе Евграфе († l848), наряду с другими подвижниками, сказано: «Во всём строгое воздержание, постоянный пост, малопитание, жесткое ложе и тому подобное, служили им к умерщвлению в себе греховного человека с его страстьми и похотьми и к постоянному держанию себя на высоте великим подвигом достигнутых добродетелей» (161).

Один из важнейших обетов инока — нестяжание. Нарушение этого обета равно отрицанию самого монашества. Потому в Глинском патерике говорится и о сем.

О монахе Димитрии († l891) Патерик свидетельствует, что сей инок явил пример «иноческого нестяжания» — не имел даже запасной пары белья — «когда стирал своё белье, то оставался в одном подряснике» (403).

Монах Александр († l869) за свою бескорыстность, за безразличие ко всем материальным благам получил даже название Нестяжатель. «В келлии отец Александр продолжал быть внимательным к себе: любил читать книги, говорил всё Божественное, о телесном ни слова, точно Ангел во плоти. Так говорил про него один почтенный глинский старец, лично его знавший» (315).

А иеромонах Паисий († l641) именуется в Патерике «духовным старцем», «неукоризненной жизни и бескорыстного служения» (143).

Весьма важно в иноческом житии послушание и потому «главнейшим предметом забот» схиигумена Антония († l946) «было водворение» этой добродетели среди братии (594). Старец учил, «что жизнь инока должна протекать в молитве церковной и келейной, безусловном послушании и посте, нестяжании и девстве. Сам он во всём подавал пример своей подлинно аскетической жизнью» (593).

Не последнее место в иноческом служении отводится и трудолюбию.