Лана из Змейгорода

— Всего пять, это ж совсем немного, — слышала Лана осторожный шепоток, змеившийся по толпе ветвями ядовитого плюща, оплетающего здоровое, крепкое дерево, чтобы потом загородить ему свет и отнять питание у корней.

— А как станем выбирать? — спрашивали те, в ком говорили страх за собственную чешую и мысли о сиюминутной выгоде.

— А это уже не наша забота, — отвечали третьи, кто всегда перекладывал ответственность на других. — У нас есть Велесовы слуги и Мудрейший. Им и решать.

Смертные глядели с опаской, осторожно выдыхая, что на глумление к супостату требуют не их жен и дочерей. К счастью, в отличие от занятых своими рудниками ящеров они понимали, что без помощи хранительниц и подательниц дождей ни одно поле не даст урожай.

— Да как же так? — вздыхали жалостливые бабы. — Наших кормилиц, хранительниц. А кто дожди на репища пошлет, кто поля от заморозков сбережет, кто от скотины немочи отгонит?

— Кто пожары потушит! — добавляли те горожане, которые видели русалок и за этой работой.

В дни осады Лане и сестрам нередко приходилось оставлять обязанности целительниц и подниматься в небо или с земли творить заклинания, не позволяя Кощеевым слугам поджечь терема и избы. Немертвые, конечно, страшились огня не меньше, чем воды. Но среди драконов Нави хватало огнедышащих змеев. Да и смертные данники во время попыток штурма нередко использовали огненные стрелы или заряжали камнеметы бочонками с горючей смесью. А ведь все знали, как страшен в своем гневе батюшка огонь. Особенно в осажденном городе, из которого некуда бежать.

— Так если отдадут всего пять русалок, от Змейгорода не убудет.

— Все равно не по Правде это как-то. Как бы Велес и Даждьбог на нас не прогневались.

— Да и кто сказал, что Кощей, если мы дадим слабину и выполним его условие, не потребует еще?

От таких разговоров Лану била мелкая дрожь, будто посреди знойного, душного лета наступило зимнее ненастье, или на нее разом напали все двенадцать лихорадок, дочерей косого Лиха и Обиды с Бедой. Такого страха и сковывающего волю отчаяния она не испытывала даже, пробиваясь в Змейгород с драконами Нави на хвосте.

Она вроде бы стояла среди тех, кого считала родными по крови от единого рода батюшки Велеса, кого за год жизни в Змейгороде привыкла называть своими. Но при этом она уже чувствовала какую-то пугающую отчужденность. Точно между нею и другими жителями города выросла незримая преграда, как между живыми и тем, кто еще вроде бы стоит, но на самом деле уже мертв, пораженный жестоким железом или губительным заклинанием. И похожее выражение она видела в глазах остальных русалок.

— О чем вы сейчас толкуете, братья. Неужели кто-то из вас готов идти на сделку с беззаконным выползнем, променявшим Правду семи миров на злокозненную Ложь, предав жизнь ради смерти? Это противоречит не только заветам батюшки Велеса, но и идет вразрез со здравым смыслом! — попытался успокоить сограждан Мудрейший, который, конечно, видел, что площадь начинает закипать, точно котел со смолой, которую на головы нападавших лили бочками, не забывая поджечь, чтобы нападающие не встали немертвыми.

Трудно сказать, чего добивался Кощей, одной цели он достиг. Раздор среди оборонявшихся посеял. Город разделился. Хотя большинство защитников, включая смертных, собирались встать за целительниц горой, среди нарочитых мужей хватало таких, которые сочли предложение хозяина Нави приемлемым.

— Не знаю насчет пяти, — подал голос боярин Змеедар. — Но двух дочерей Водяного я бы не то что отдал, но спровадил куда-нибудь подальше под опеку мужу или отцу. После того как они поселились в Змейгороде, начались тут сплошные беды. И ведь не скажешь, что Супостат не имеет на них никаких прав. Брачный договор Водяной так и не выполнил.

— Да какой ему, убийце, брачный договор! — опять не выдержал Яромир, хотя стоявшая рядом с ним Лана, осторожно теребила его локоть, умоляя не лезть поперед старших. — Пусть сначала Дивну вернет и Жар-птице виру за обиду заплатит!

— Боярин Змеедар дело говорит» Почему Змейгород должен отвечать за старую размолвку между Водяным и его несостоявшимся зятем? — перебил его кто-то из нарочитых.

Лана, старавшаяся держаться максимально незаметно, будто это чем-нибудь могло бы помочь, говорившего не разглядела. Впрочем, недоброжелатели казались ей сейчас все на одно лицо: уверенные в своей правоте, важные, сановитые. Различавшиеся только расцветкой дорогих кафтанов, узором расшитых золотом да каменьями плащей и собольих шуб. И с одинаковыми пустыми глазами, постоянно скошенными куда-то в сторону или смотревшими мимо собеседника.

— Да какая там размолвка? — возмутился старый Боривой. — Нешто не ведаете, что Кощей сам договор брачный нарушил.

— Откуда нам все подробности знать, — подлил масла в огонь Змеедар. — Может быть, Водяной Хозяину Нави свадебный выкуп не вернул?