Лана из Змейгорода

— Когда я прилетел для начала в Нов Город, купцы мне сказали, что ты в родительском доме больше не живешь, — с легкой обидой глянул на нее Яромир, снимая пробу и нахваливая варево.

— Я все эти годы жила в твоем доме! — едва не закричала Лана. — Почему ты хотя бы не проверил?

— Я пошел в Змейгород, но когда достиг знакомых с детства стен, когда услышал, как шумит, низвергаясь с плотины, Свяирь, когда увидел, как обновился и расширился посад под защитой земляных валов, едва не стал жечь огнем постройки смертных.

— Смертные-то тебе чем не угодили? — не поняла Лана.

— Они продолжают жить в Змейгороде, возделывают землю, растят детей, а про меня все забыли. Вычеркнули из памяти, засыпали песком, как старое пепелище, на месте которого возводят новый дом. И Велибора забыли, а потом еще и прокляли. Будто хоть палец о палец ударили, чтобы его освободить!

— Велибор теперь Кощеев слуга, как и ты! — напомнила Лана.

— Хотя мы с ним так и не встречались, и я до сих пор не знаю, что его-то заставило присяге изменить.

— Вероятно, твой господин боится, что вы, столковавшись, объединитесь против него, — сочла возможным выпустить коготки Лана.

— У меня нет господина! — упрямо проговорил Яромир. — Я сам к Кощею пришел! — продолжал он решительно, и его синие, бедовые глаза сверкнули в неверном свете очага.

— Зачем? — ужаснулась Лана, зябко кутаясь в душегрею, хотя в избе было достаточно тепло, Яромир только недавно подкинул в печку-каменку дров.

Она провела рукой по волосам, думая, как теперь их собирать: плачею она потеряла, а кики тут точно нет. Разве что взять и сшить какой-никакой убрус. Но есть ли в том смысл в этом диком безлюдном месте?

Яромир выпил залпом оставшийся взвар и продолжал.

— Когда я увидел, как процветает Змейгород, я дал страшную клятву, скрепленную кровью, дожить до того дня, когда смогу разрушить его стены. А еще подумал, что, поведав о намерении свершить свою месть, смогу втереться в доверие к Кощею и узнать, где он хранит иглу, чтобы ее уничтожить. Так я оказался на Ледяных островах, служил Кощею, собирал на Янтарном побережье кровавую дань, держал в страхе земли ищущих, топил корабли, шедшие в Гардар, Княжий град, Тешилов и Гледин.

— А теперь привел войско под стены Змейгорода, — скорбно кивнула Лана, думая, что сколько бы Яромир не хитрил, измышляя себе оправдания, его поступок и жуткое предательство сможет, увы, смыть только кровь.

Даже в случае его гибели сородичи еще долго его будут проклинать и плевать в сторону его жилища, пусть даже там столько лет прожила она.

— Я нарушила твои планы? — спросила она как можно более спокойно и равнодушно.

— Змейгород не заслужил твоей жертвы! — угрюмо глянул на нее Яромир.

Первое упоение прошло, и он понимал, что натворил, сделавшись теперь предателем и для Хозяина Нави. Но если бы он остался верным слугой и в качестве трофея привез на Ледяные острова единственную, которая все еще помнила и любила, он бы погубил то немногое, что осталось хорошего в его душе.

— Я должен вернуться, чтобы завершить начатое, — заявил он, собираясь, хотя, вероятно, понимал, что уже не успеет. — Я сумел выяснить, что заклятое место, о котором знают все, это обманка, а на самом деле игла хранится где-то в Чертоге Хозяина Нави, в Зачарованном саду.

— Но ты все равно не сумеешь ее уничтожить без меча-кладенца, — напомнила Лана. — Или ты думаешь, что Кощей позволит тебе, своему слуге, отправиться на остров Буян, а потом добыть не для него молот Верхнего мира?

Сердце Ланы загорелось безумной надеждой. Если бы ее милому удалось уничтожить Хозяина Нави, этот поступок искупил бы многое. И она бы ему помогла. Договорилась с батюшкой Водяным, построила корабль, собрала хоробрую дружину. Но Яромир ее и слушать не захотел.

— Ты не понимаешь, Кощей меня везде найдет. И жестоко отомстит, если я не выполню его волю.

— Но ты уже ослушался! — воскликнула Лана. — Если ты боишься за меня, останься здесь. Сам же говорил, что Кощею сюда нет хода.

— Но и я не могу остаться, — печально поведал Яромир. — Эта руна, — он раскрыл ворот рубахи и указал Лане на ставшую словно бы больше печать. — меня убивает. Уже сейчас мне душно и больно, она требует, чтобы я отсюда ушел.

— Кощей тебя казнит! — всхлипнула Лана.

— Возможно, я это заслужил. — печально улыбнулся Яромир. — Что еще ждать клятвопреступнику, нарушившему даже собственную клятву.

— Возможно, у тебя еще есть время разрушить Змейгород и заслужить прощение Кощея, — строго глянула на него Лана.

— Велес-батюшка этого не допустил. — хмыкнул Яромир, открывая дверь и показывая, что за пределами избы уже наступило лето.

Как это получилось и сколько времени прошло в большом мире не стоило даже предполагать.

— Почему же ты хочешь уйти? — потянулась к нему Лана, пытаясь удержать, опьянить лаской, усыпить, чтобы за пределами Вольного Устюга прошло несколько тысяч лет.

Неужели владычество Кощея продлится настолько долго.