Лангольеры

— Дэвид, мне очень жаль… — сказала Аманда, тронув меня за плечо.

— Да, — сказал я, пытаясь безуспешно остановить слезы. — Мне тоже…

Мы проехали до шоссе номер 302 и свернули налево, к Портленду. Дорога здесь тоже потрескалась и местами разрушилась, но в целом она оказалась в более хорошем состоянии, чем Канзас-роуд. Меня тревожили лишь мосты. Весь Мэн изрезан реками, и здесь кругом — большие и малые мосты. Но дамба у Нейплса устояла, и оттуда мы без осложнений, хотя и медленно, добрались до Портленда.

Туман оставался таким же густым. Один раз пришлось остановиться, потому что мне показалось, будто поперек дороги лежат деревья. Но затем я заметил, что стволы двигаются и изгибаются, и понял, что это щупальца. Мы подождали, и через некоторое время они уползли. Потом на капот присела большая тварь с зеленым переливчатым туловищем и длинными прозрачными крыльями, смахивающая на огромную уродливую стрекозу. Она посидела немного, потом взмахнула крыльями и унеслась прочь.

Часа через два после того, как мы оставили позади Канзас-роуд, Билли проснулся и спросил, добрались ли мы до мамы. Я сказал, что не смог проехать по нашей дороге из-за упавших деревьев.

— С ней ничего не случилось, папа?

— Я не знаю, Билли. Но мы еще вернемся и узнаем.

Он не заплакал, а снова задремал, и я подумал, что лучше бы он все же расплакался: Билли слишком много спал, и меня это начинало беспокоить.

От напряжения у меня разболелась голова. От напряжения, вызванного продвижением, в тумане со скоростью пять-десять миль в час и полным незнанием того, что находится почти прямо перед нами: обвал, оползень или какая-нибудь трехголовая гидра.

К полудню мы добрались без остановок до самого Норт-Уиндема. Я попытался проехать оттуда по Ривер-роуд, но мили через четыре нас остановил рухнувший мост над небольшой шумной речушкой. Почти целую милю пришлось ехать задним ходом, прежде чем я нашел достаточно широкое место, чтобы развернуться. В конце концов мы двинулись к Портленду по шоссе номер 302.

Добравшись до города, я проехал к заставе. Аккуратный ряд будок, в которых принимали плату за проезд, с остатками выбитых стекол выглядел, словно пустые глазницы. Во вращающейся двери одной из них застряла куртка с эмблемами мэнской заставы, пропитанная высохшей кровью. По дороге от супермаркета мы не встретили ни одного живого человека.

— Попробуй радио, Дэвид, — сказала миссис Репплер.

Я хлопнул себя по лбу, сердясь за то, что не подумал об этом сразу.

— Не стоит себя ругать, — кротко сказала миссис Репплер. — Ты не можешь думать обо всем сразу. А если будешь пытаться так делать, то вообще сойдешь с ума и ничем не сможешь нам помочь.

На коротких волнах я не поймал ничего, кроме статики, а на длинных царило ровное зловещее молчание.

— Значит, они все не работают? — спросила Аманда, и мне показалось, я понял, что она имеет в виду: мы отъехали достаточно далеко на юг и могли бы принимать сразу несколько мощных бостонских станций. Но если и Бостон тоже…

— Это пока еще ничего не значит, — сказал я. — На коротких статика — это просто помехи. К тому же, туман гасит радиосигналы.

— Ты уверен, что все объясняется именно этим?

— Да, — ответил я, хотя уверен совсем не был.

Мы двинулись на юг мимо столбов с отметками расстояния, начавшими свой отсчет примерно от сорока миль. У отметки "1 миля" должна быть граница Нью-Гэмпшира.

Минут двадцать второго, когда я уже начал ощущать голод, Билли вдруг схватил меня за руку.

— Папа, что это? Что это?

Впереди выросла тень. Огромная, как скала, она медленно двигалась в нашу сторону. Я ударил по тормозам, и задремавшую было Аманду бросило вперед.

Что-то прошло мимо нас, только это я могу сказать с уверенностью. Отчасти потому, что туман позволил разглядеть детали лишь мельком, но, я думаю, с таким же успехом можно это можно объяснить и тем, что некоторые вещи наш мозг просто не воспринимает. Бывают явления настолько темные и ужасные — равно как, я полагаю, и невероятно прекрасные, — что они просто не могут пройти через крошечные двери человеческого восприятия.

Существо было шестиногое, это я знаю точно, с серой кожей в темно-коричневых пятнах. Эти коричневые пятна, как ни странно, напомнили мне пятна на руках миссис Кармоди. К коже в глубоких морщинах и складках жались сотни розовых тварей с глазами-стебельками. Одна сморщенная серая нога опустилась рядом с машиной, и миссис Репплер сказала позже, что так и не смогла разглядеть туловище, хотя и тянула шею изо всех сил. Она видела только две циклопические ноги, уходящие в туман, словно живые колонны.

Когда это существо проходило над "скаутом", у меня создалось впечатление, будто оно настолько огромно, что синий кит по сравнению с ним будет выглядеть форелью. Другими словами, что-то настолько огромное, что не под силу никакому воображению. Потом оно миновало нас, но мы еще долго слышали его сотрясающую поступь. В покрытии дороги остались такие глубокие следы, что из машины я даже не видел их дна, и в каждый след мог свободно уместиться автомобиль.