Ланселот

1. 18-дюймовый газовый ключ Стиллсона — 1 шт.

2. 10-футовые секции трехдюймовой пластмассовой трубы — 4 шт.

3. Трехдюймовые соединительные муфты — 4 шт.

4. Колено на 90° — 1 шт.

5. Колено на 45° — 1 шт.

6. Трехдюймовый патрубок длиной в 1 фут — 1 шт.

7. Штуцер-переходник с 3 на 1 дюйм — 1 шт.

8. Эпоксидный уплотняющий компаунд — 1 фунт.

9. Клейкая лента скотч — 1 большой рулон.

10. Керосиновые лампы — 2 шт.

11. Керосин — 1 галлон.

Перед тем как отправиться в магазин строительных товаров, я зашел к Тексу и Сиобан. Они донимали друг друга еще более нервно, чем всегда. И оба донимали меня. Сиобан повисла на мне и принялась колотить кулачком по ребрам. Что-то с ней надо было делать. Уже давно надо было. Но теперь я, наконец, мог что-то сделать.

Сиобан любила музыку и училась играть на старофранцузском спинете.[121] А Текс обещал ей купить новую «пинану».

— Я куплю тебе самую большую пинану в Новом Орлеане — концертный «Стейнвей». Будешь играть Тексу на новой пинане?

— Нет, — не оборачиваясь, откликнулась Сиобан, железной хваткой вцепившись в мое бедро худенькими ножками и продолжая капризно колотить меня. — Он правда купит мне рояль?

— Абсолютечно, абсотюлечно! — вскричал Текс.

И тут мне немножко повезло. В своей утомительной манере он начал выговаривать мне, раздражая так же, как Сиобан, бьющая меня кулачком, лез с проблемами, о которых он напоминал мне столько раз, что даже сам себя уже не слушал.

— Говорю же вам, надо заменить эту старую железную трубу под домом. Такое железо гниет, как деревяшка. Я вчера уже учуял утечку газа.

— Как вы могли ее учуять? Меркаптана[122] там нет, а метан запаха не имеет.

— Но я учуял!

Ничего он не учуял. Сам себя не слушает. Небось уже и не помнит, о чем только что говорил.

— Я как раз собираюсь в строительный магазин. А теперь послушайте меня, Текс. Хочу, чтобы вы кое-что сделали.

Мой тон заставил его вздрогнуть, и он впервые взглянул на меня осмысленно, словно кто-то встряхнул его, и он очнулся от долгого скучного сна. Слушает! Наконец-то я собрался сказать ему, что надо сделать. Он понял это и знал, что все сделает.

— Что такое?

— Вы давно уже хотели съездить с Сиобан к родственникам в Одессу.

— Н-ну, — откликнулся он со вниманием.

— Я хочу убрать ее отсюда нынче же вечером. Ураган будет нешуточным. Так что оба собирайтесь. Прямо сейчас. Можете доехать до Нового Орлеана на машине, а оттуда лететь в Техас, а хотите, езжайте на машине всю дорогу, но чтобы через час вашего духу здесь не было.

Это наибольшее, что я мог сделать. Сиобан! Я знаю, старый болван хочет тебе добра, вот только не свел бы он тебя с ума, и не померла бы ты с ним со скуки.

— Мы лучше на машине, правда, Сиобан? Будем по дороге считать зверюшек. Я — коровок-муу и кошечек-мияу, а ты — собачек и лошадок-игого!

Главное — они начали собираться. Кстати — вот еще неожиданное открытие: только скажешь людям, что делать, и они это сделают. Надо только знать, что делать. Потому что, как правило, больше никто этого не знает.

+++

Киногруппа снимала последнюю перед ураганом сцену. Декорацией служила галерея Бель-Айла. Это была единственная оставшаяся сцена, которую нельзя снять в Бербанке. Отсняв ее, киношники планировали грузиться на свои микроавтобусы и уезжать восвояси.

Сцена была недолгой, но требовала множества дублей. По ходу сюжета в Бель-Айле оказывались батрак в исполнении Элджина, шериф в исполнении актера, похожего на Пэта Хингла и христоподобный чужак-хиппи в исполнении Дана, уже успевший объединить и сдружить между собой бедных белых батраков, бедных черных батраков, шерифов, каких-то еще надсмотрщиков, негров, белых, и туда же полукровку, которую не принимали ни белые, ни черные. Все они явились спасать от урагана плантатора в исполнении Мерлина и его дочь-библиотекаршу в исполнении Марго. Однако плантатор, погрязший в пагубных суевериях и втайне жаждущий насладиться апокалиптической яростью урагана, отказывается уезжать. Он хочет, чтобы и дочь осталась с ним. Однако та предпочитает бросить отца и уйти с чужаком. В сцене происходит прощание отца и дочери. После прощания плантатор, не столько суеверный, сколько безразличный ко всему и больше занятый эстетическими нежели материальными проблемами, возвращается в дом к своему старинному органу. Мощные аккорды шопеновского полонеза сливаются со все возрастающим грохотом урагана.

— Дай мне Лира, Боб, больше короля Лира! — требует Джекоби, выключая грозовую машину после очередного дубля. — Чтобы ты, как безумный король, метался по болоту с ошалелым взглядом и развевающимися волосами.