Ланселот на шпильках (СИ)

Лизочек, едва увидев меня, тоже застучала ручками, и я сама стала её кормить. Всё-таки человек здорово меняется с рождением малыша, я испытываю моральную удовлетворённость, когда просто беру детей на руки.

Потом мы унесли близнецов в детскую, положили их рядышком в кроватку, и я какое-то время стояла около колыбельки, чуть покачивая её.

- Они такие хорошие, - сказала вдруг Саша, стоявшая рядом со мной, а у меня тепло в душе разливалось, глядя на малышей.

Макс уже ушёл на работу, а я поехала в издательство, и сдала очередной выпуск в печать. У меня оставалась не готова только центральная статья, и я себе всю голову сломала, но так и не решила, что это будет. Решив немного развеяться, я отправилась к Максу, хотелось прояснить расследование.

В этом деле ещё осталось много тайн, и я покинула издательство, стараясь не попадаться никому на глаза.

- Привет, - заглянула я в просторный кабинет, и узрела молодого парнишку, который сидел на месте Макса, и что-то сосредоточенно писал.

- Привет, - поднял он на меня глаза, и я мгновенно узнала Антона, того самого выпускника академии, - я вас узнал, вы супруга Максима Ивановича. Но его сейчас нет, он отошёл ненадолго. Какого-то свидетеля допрашивает, а меня здесь бумаги писать оставил. Присаживайтесь, - кивнул на стоящий стул, и я присела на краешек. Юноша этот оказался очень даже милым.

- Разве это честно, скажите? – плаксиво спросил он, - я учиться должен, а Максим Иванович меня ни к чему не допускает. И ругается постоянно. Я же должен навык получать.

- Может, ты что-то не так делаешь, и потому он ругается, - пожала я плечами, - ты зачем вообще в следователи пошёл? Тебе это интересно?

- Честно? – парнишка поднял на меня наивные глаза, - я юриспруденцию терпеть не могу.

- А зачем тогда выучился? – во мне проснулся интерес, - зачем выбрал эту профессию?

- Мой дед генерал ФСБ, - со вздохом сказал Антон, - и он хотел, чтобы я в академию ФСБ поступил. Только мне это не интересно, я мечтал о литературном институте, или о журфаке, на худой конец. Только разве с моим дедом поспоришь? Он у меня зверь. Сказал, значит, так оно и будет. А мне в школе будущее литератора пророчили.

- Так брось всё это, - я закинула ногу на ногу, - работай здесь, и одновременно поступи в литературный институт.

- А мне разрешат? – растерянно спросил он.

- А ты никому не говори, - я заправила за ухо прядь, - просто поступи заочно в институт, свяжись с каким-нибудь издательством, и отправляй туда статьи. Кстати, если нужна протекция в этом деле, обращайся, - и я вынула из сумочки визитку со своими номерами, - я работаю главным редактором в журнале, и при случае могу помочь.

- Спасибо, - парень явно обрадовался, и спрятал визитку в стол.

Едва он это сделал, дверь распахнулась, и вошёл Максим.

- Привет, дорогая, - он нежно поцеловал меня, - пошли, нас уже ждут у Григория Матвеевича в кабинете, - и он увлёк меня в коридор, - пусть сидит над бумагами, - покосился он на дверь кабинета, и увлёк меня на третий этаж.

- Здравствуй, Эвива, - генерал невольно усмехнулся, когда увидел меня, входящую в его кабинет, - и когда же это всё прекратится? Когда ты перестанешь переступать порог этого кабинета?

- Боюсь, что никогда, - развела я руками, и уселась на стул. Напротив меня сидела Рита, и она была невероятно бледной.

- Звучит просто ужасно, - генерал сделал озабоченное лицо, - ладно, давайте, товарищ капитан, повествуйте.

Любовь – самое сильно чувство на свете, и самое разрушающее. Веками из-за любви совершались преступления, в данном же случае произошло несчастье, и рухнули судьбы многих людей.

Жила на свете красивейшая девушка по имени Мария. На рыжеволосую и синеглазую девушку обращали внимание многие, и она даже была немного тщеславна. Она прекрасно осознавала, что собой представляет, глядела на себя в зеркало, и видела, что она далеко не уродина.

За ней толпами ходили поклонники, и один был особо наянный. Он влюбился в девушку в возрасте четырнадцати лет, и с тех пор был её тенью. Мария сначала не обращала на него внимания, потом стала смеяться, а потом он стал её раздражать.

Но она по-прежнему относилась к нему холодно, и не думала отвечать на его чувства. Она была непростой девушкой, её родители были профессорами, и могли в то неспокойное время выехать за границу. Часто брали с собой дочь, и та хвасталась сначала перед одноклассниками, а потом перед однокурсниками классными шмотками.