Лантерн. Русские сны и французские тайны тихой деревни

Современники единодушно считали Святого Людовика человеком высоких нравственных принципов. Он сделал для укрепления королевской власти и становления Франции как государства больше, чем кто-либо еще из королей Средневековья. При нем была заложена основа судебной системы. Он отделил французскую церковь от прямой власти папы римского. Людовик Святой дважды отправлялся в Крестовый поход, тщетно пытаясь освободить Святую Землю от власти мусульман. Во время Седьмого крестового похода он попал в плен. А Восьмой крестовый поход и вовсе закончился для него трагически: во время эпидемии, разразившейся в войске крестоносцев, Людовик Святой заболел и в 1270 году умер в Тунисе.

Зал всколыхнулся. Люди крестились и благословляли доброту и святость французского короля.

Поджав и без того тонкие губы, рациональный Дед пробормотал:

– Не очень-то разумно пропагандировать подобные подвиги, не так ли? Теперь, по примеру короля, все побегут ухаживать за больными проказой. И что из этого получится? Их станет еще больше!

– А еще, – продолжал граф де Пуатье, – однажды в замке Компьен мой брат увидел на другой стороне улицы прокаженного. Несчастный, как предписывает закон, звонил в колокольчик, чтобы предупредить прохожих. Это случилось в Святую Пятницу, когда король, как обычный паломник, шел в церковь. Государь босиком перешел на другую сторону улицы, которая была залита ледяной водой, подал прокаженному милостыню и поцеловал ему руку.

Волнение в зале усилилось. Подвиг человеколюбия, совершенный французским королем для усмирения своей гордыни, произвел впечатление на средневековых аристократов и горожан.

Эдвард же, напротив, скривил рот и с отвращением затряс головой.

– Нездоровая экзальтация! Глупость и вред, – пробурчал он. – Вот, пожалуйста, вслед за королем эта достойная леди потащилась сегодня в лепрозорий, а теперь сидит среди здоровых людей. О чем они думают?

О чем думали графиня Жанна и ее супруг, можно было только догадываться. А вот мысли Никиты легко читались на его лице: у него на уме была только юная Изабелла. Девушка сидела за столом рядом с графиней и вместе со всеми слушала жуткие рассказы Альфонса де Пуатье. К счастью, граф посчитал тему исчерпанной и начал расспрашивать Гобэра Кастанэ о том, хороша ли охота в его землях. Охота была хороша – для местных феодалов она составляла самое главное и самое любимое развлечение. Охотничьи трофеи пополняли их кладовые и разнообразили ежедневное меню.

Никита начал шаг за шагом передвигаться ближе к Изабелле. Наконец, он оказался у нее за спиной, затесавшись среди служанок графини. К счастью, на него по-прежнему никто не обращал внимания.

Дед оставался на прежнем месте, ближе к лестнице. Он бросил на Никиту выразительный взгляд и беззвучно, одними губами сказал:

– Будь осторожен!

Никита кивнул и переключил внимание на разговор, который вели юная Изабелла и графиня Жанна.

– Давно ли умерла твоя матушка, дитя мое? – ласково спросила графиня.

– Мне не исполнилось и десяти, госпожа, – с печалью в голосе ответила девушка. – Мы до сих пор оплакиваем ее. Она была очень добра к нам, своим детям, и к нашему отцу тоже.

– Я очень хорошо понимаю тебя, моя дорогая. – Графиня обняла девушку за плечи. – Меня забрали от матери, когда мне было всего пять лет, выдали замуж за Гуго Лузиньяна, наследника графств Ла Марш и Ангулем. Меня отдали в семью мужа, ему самому тогда было всего четыре года. Мой отец, как я полагаю, хотел заручиться поддержкой его влиятельной родни в борьбе с французскими королями. Но это отца не спасло – он потерпел поражение. А свою мать я так больше никогда и не видела.

Изабелла с сочувствием взглянула на загрустившую Жанну.

– Как же вы стали женой графа Альфонса, госпожа, если вас отдали за Гуго Лузиньяна?