Лапландия. Карелия. Россия

Говоря о просвещении энарских лопарей, не могу не ска­зать несколько слов и о их домашней жизни. В этом отноше­нии они образовались, по крайней мере, настолько, что име­ют дома, хотя и живут в них только зимой. Летом они ведут кочующую жизнь, переходят из одной хижины в другую и ловят рыбу то в том озере, то в другом. Когда же рыбная ловля кончится и наступит зима, рыбак возвращается в свою уединенную хижину, построенную в каком-нибудь бедном горном месте. При выборе места для зимнего жилища он имеет в виду только хорошее пастбище для оленей, древес­ную кору для собственного продовольствия и топливо. Исто­щится хоть одна из этих трех потребностей — он необходимо должен искать другое место. Старики сказывали мне, что таким образом им приходится переселяться три, четыре, даже пять раз в течение жизни. Понятно, что при таких условиях лопарь и не хлопочет об улучшении жилья своего. Горница его едва вмещает членов семейства и несколько овец, кото­рые, не взирая на кроткую их природу, содержатся в заклю­чении под кроватью. Вышина горницы под верхней кро­вельной балкой равняется росту большого человека, по бо­кам же нельзя стоять прямо. Часть горницы, отведенная ов­цам, составляет иногда особое отделение, потому что несколь­ко углубляется в землю. Кухня образует другое отделение. Что касается до печи, то устройство ее очень просто: она состоит из двух бросающихся в глаза частей — из огромного отверстия и трубы, через которую пламя беспрепятственно поднимается вверх. Единственная вещь, которая в лапланд­ской хижине походит на роскошь, — это верешок стекла, кое-где вставленный в маленькое оконное отверстие. Столы и стулья — величайшая редкость. Не везде найдешь даже и ложку, потому что похлебку свою лопари хлебают обыкно­венно чумичкой. При некоторых хижинах бывает еще ма­ленькая клеть, куда прячут платья и все, что не помещается в горнице. У богатых лопарей бывают, впрочем, и особые овчарни, а у имеющих коров, разумеется, и особые для них закуты. Кроме того, в каждом хозяйстве при летних и зим­них жилищах есть один или несколько небольших чуланов. Они устраиваются на высоких столбах для предохранения поклажи — обыкновенно съестных припасов — от волков, росомах и других хищных зверей.

Что касается до хозяйственного быта энарских лопа­рей, он известен всякому, кто читал какое-нибудь описание пограничной Лапландии. Рыболовство составляет их глав­ный промысел: они все — рыбаки. Рыба, не съеденная ле­том, сушится и прячется на зиму. Но в холодную пору ло­парь не довольствуется этой легкой пищей. Он любит, что­бы за обедом, к которому приступает обыкновенно поздно вечером, было и мясо; утром же удовлетворяется остатками прошедшего дня или сушеной рыбой. Многие лопари запа­саются, сверх того, хлебом, сырами (оленьим, коровьим и овечьим), замороженным оленьим молоком, морошкой, ку­маникой и другими подобными лакомствами. Лопарь-ры­бак добывает мясо частью охотой за оленями, частью от своего маленького стада, но чаще всего покупкой у горных лопарей. Хотя горцы неохотно продают своих оленей, пото­му что стада их и без того почти ежедневно уменьшаются волками, которые, по выражению одного горного лопаря, так же опасны оленям, как дьявол людям, но водка — мо­гучий, все побеждающий посредник. Заедет путешествен­ник в горную деревню и поднесет, по обычаю, хозяевам рюмку или две водки, его тотчас же начнут дарить жареной олениной, языками, мозговыми костями и тому подобным. Отказаться — значит обидеть хозяина, а примешь — необ­ходимо отплачивать водкой, следуя пословице: дар за дар, или отдай мое назад. Забудешь выполнить эту обязанность — о ней напомнят. Затем следуют новые дары и новое уго­щение, и это продолжается до тех пор, пока есть еще капля водки в бутылке путешественника. Из этого очевидно, ка­кой неслыханный барыш может получить смышленый ку­пец продажей водки горным лопарям. Неудивительно, что и энарские лопари почитают торговлю ею весьма важным промыслом.