Ларин Петр и машина времени

Что-то говорило о том, что подобные диалоги происходят между супругами Спаса-кукоцкими постоянно — впрочем, ни к чему не приводя, так как оба супруга были кончеными трудоголиками.

— Хорошо, — пробормотал Спасакукоцкий, которому не пришло в голову даже кивнуть Петру и Соне, равно как и поцеловать супругу по поводу доброго утра. Судя по всему, и это было в семье привычным явлением. Нахмуренные брови и отсутствующий взгляд Спасакукоцкого явствовали, что он глубочайшим образом погружён в свои мысли. — Вечером, да. Я хочу сегодня закончить главу книги. Меня очень ограничивают в сроках, первый роман пошёл на «ура», и теперь мне каждый день звонят из издательства, волнуются, чтобы я не задержал их с продолжением. Рынок есть рынок, продолжение, они говорят, должно появиться на прилавках раньше, чем станет спадать ажиотаж вокруг первой книги.

— Ох, Георгий, — тётя Эльза мечтательно посмотрела на мужа. — Если всё будет хорошо, то через какое-то время ты просто наймёшь человека в свою контору и будешь только креативным менеджером. Сможешь спокойно писать. Ведь вот эти ребята-фантасты из Харькова, которые тебя раскрутили, сейчас ничем уже не занимаются, кроме литературы, потому что их книги стали быстро раскупаться. Думаю, что через год результат ощутишь и ты.

— Да, Георгий Иванович, — вступила в разговор Соня. — Я вчера смотрела форумы с рейтингами и обсуждением новых книг, очень хорошие отзывы о вашей книге…

Пётр не поверил своим ушам. Неужели детская писанина Георгия Спасакукоцкого оказалась чем-то стоящим и его роман даже издали? Нужно срочно «познакомиться» с литературным дебютом собственного дяди, — завертелось у него в голове. Между тем тётя Эльза стала взволнованно, перескакивая с одного на другое, пересказывать дяде хронику своих вчерашних успехов, передавая попутно приветы от общих знакомых: «Помнишь, это джазовый певец, я делала концертную линию его музыкантам, они ещё приглашали на презентацию…» Судя по всему, благодаря жене недотёпа Спасакукоцкий имел некоторое отношение к светской жизни. Вряд ли это могло быть вызвано чем-то иным, кроме как вынужденным вмешательством Ларина Петра в личную жизнь молодых людей… живших на питерской окраине двадцать пять лет назад.

— О, Пётр, — вдруг спохватилась тётя Эльза. — Вчера на показе был этот твой… ну этот твой любимый певец, тот, волосатый, что учился в нашей школе. Жор, как его? Сейчас кое-что принесу тебе. Я сказала ему, что мой племянник на нём помешался.

Тётя Эльза порылась в блестящей сумочке и вытащила открытку с портретом постаревшего Ильи Сафронова. «Петру, с пожеланием удачи и успехов на пути к своей самой главной мечте», — прочитал Ларин Пётр. Он тяжело вздохнул. Конечно же, Илья и предположить не мог, что подписал открытку полузабытому мальчишке, который так удивительно появился в его жизни двадцать пять лет назад. Появился, чтобы пообещать принести свои пластинки, — и исчез навсегда.

— Пётр, пора! — вполголоса сказала Соня.

Тётя Эльза и дядя Георгий что-то бурно обсуждали. Очевидно, Соня хотела намекнуть, что пора оставить взрослых в покое. Тётя Эльза за что-то выговаривала супругу. «Зайченко» — услышал Пётр знакомую фамилию и прислушался.

— Не нужно, Георгий, быть святым для всякого ничтожества! — тётя Эльза нервничала. — Вот результат уже сказывается — ты сегодня убьёшь полдня на то, чтобы переделывать его работу. Он провёл в тюрьме четыре года за то, что подставил людей, с которыми работал, и из-за него закрыли то предприятие. Вот увидишь, то, что ты его пожалел и взял в своё дело, добром не кончится. Что значит «у него безвыходное положение»? Если бы это был человек с улицы, я бы тебя поняла. Но разве ты забыл, каким дерьмом он был ещё в школе? Вспомни, как он третировал и изводил тебя, пока ты однажды не дал ему отпор, и как он отравлял жизнь мне, превращая меня в посмешище всей школы? Он затевал скандалы с каждым школьником, который ко мне подходил. А теперь он ведёт себя с твоими сотрудниками точно так же. Твоя секретарша уже жаловалась мне, когда я заезжала к тебе в офис на той неделе…

Соня потянула Петра за рукав. Он помотал головой, отгоняя от себя только что услышанное. Очевидно, подсознательное чувство соперничества с Русланом Зайченко не оставило дядю Жоржа, и тот не мог не продемонстрировать благородство по отношению к Руслану, жизнь которого, по всей вероятности, сложилась незавидно…

Пётр нашёл в прихожей свой рюкзачок и вместе с Соней пошёл к калитке.

— Пока! — услышал он вдогонку и обернулся, чтобы помахать дяде и тёте. Он ещё не привык к тому, что тётя и дядя стали к нему и его приятелям куда более внимательными.