Ларин Петр и машина времени

— Ситников! — позвал его Пётр, стоя у изобретателя за спиной.

— А-а-а! — непроизвольно закричал изобретатель, роняя микрофон и пятясь к камину.

По пути он наступил на торчащий из-под кровати шланг пылесоса, потерял равновесие и грохнулся на спину возле старинного пианино.

Пётр подбежал к нему и попытался помочь ему встать.

— Успокойтесь, это же я, Пётр!

Ситников вскочил и, отмахиваясь, словно от привидения, стал пятиться к двери в углу комнаты.

— Исчезни! Чур! Это не ты! Я вчера отправил тебя домой, в будущее!

— Ситников, да послушайте же вы! Я ещё раз вам говорю, я вернулся назад из будущего. Неужели вы совсем ничего не понимаете? Вчера вы упали в обморок, и я запустил машину заклинанием, она сама привезла нас сюда…

Ситников бросился в ванную и там уселся на край лохани, энергично растирая виски. Потом пустил холодную воду и сунул голову под струю воду.

— Ситников! — Пётр старался перекричать шум воды из крана и бормотания Ситникова. — Это я. Я вернулся сюда, потому что вы должны мне помочь попасть в тысяча восемьсот шестьдесят четвёртый год, чтобы я мог достать оттуда вас. То есть не вас, не вас теперешнего, а вас второго, который был в будущем, а в прошлое, в восемьсот шестьдесят четвёртый год, попал случайно, потому что молния попала в машину времени!

Пётр осекся. Он сам запутался в том, в чём старался убедить сейчас Ситникова. Неудивительно, что с каждым словом мальчишки изобретатель всё больше убеждался в том, что сошёл с ума.

Ситников выдернул голову из-под крана, на ощупь нашёл полотенце и стал вытирать волосы. Брызги полетели на босые ноги Петра. Показавшись из-за полотенца, Ситников уставился на Петра в некоторой степени осмысленно.

— Тысяча восемьсот шестьдесят четвёртый год? Хм… Но тогда объясни, если я, тот, который живёт с тобой в будущем, сейчас находится в прошлом, то как об этом смог узнать ты?

Пётр улыбнулся.

— Я знаю об этом, Ситников, от вас. Вы сами мне написали.

Пётр метнулся к столу и протянул изобретателю покоробившийся после просушки на камине листок. Ситников недоверчиво посмотрел на бумагу, потом на подпись и поднёс письмо к самым глазам. Он подошёл к столу, достал из верхнего ящика лупу и принялся недоверчиво изучать послание.

— Да, это мой почерк, — потрясённо выговорил Ситников и вслух начал читать: — Дорогой мой друг! Если я не ошибся с расчетами, моё письмо ты получишь… ударит молния. Уже несколько месяцев я живу… графа Разумовского… Так… Из-за того что молния ударила в машину времени, временная цепь отправила меня в тысяча восемьсот шестьдесят четвёртый год. После этого из-за переизбытка энергии вышла из строя схема управления перемещением во времени и механизм, благодаря которому машина могла подниматься в воздух…

Ситников тяжело опустился на стул, положив письмо на колени. Потом снова стал перечитывать его, уже про себя. Ему требовалось время, чтобы переварить неожиданную превратность собственной судьбы.

В комнате повисла тишина. Предоставив Ситникову приходить в себя, Пётр слонялся по даче, заваленной всевозможными чертежами, обрывками с формулами, механизмами и недоделанными конструкциями. Он решил примерить на голове устройство для чтения мыслей, но ощущение оказалось не самым приятным, и Пётр поспешил снять увесистую штуковину.

Погружённый в чтение Ситников наконец прервал молчание:

— А что, разве машина времени летала?

— Да, в двадцатых годах двадцать первого века вы додумались сделать так, чтобы она стала летать. Впрочем, мы с вами там были. Там все машины летают.

— Я подружился, оказывается, с графом Разумовским. Ему показались интересными некоторые мои мысли… У него собирается замечательное общество, мне любопытно наблюдать за этими людьми. Я занимаюсь естественными науками с его сыном, готовлю его к университету. В доме я живу на положении домашнего учителя, граф иногда находит время совершать со мной прогулки по своим угодьям и побеседовать со мной об устройстве миропорядка… Я пытался починить схему управления перемещением во времени, но оказалось, что пока это невозможно: нужные мне открытия будут сделаны лишь в сороковых годах нашего века. Но зато я освоил верховую езду…

Ситников прошёлся по комнате и воскликнул, как показалось Петру, ободрённо:

— Тысяча восемьсот шестьдесят четвёртый год… Я учитель в доме образованного дворянина. Это же надо!

— Да уж, расчудесно, — хмыкнул Пётр.

— Так, что ещё здесь? — Ситников снова поднёс письмо к глазам. — Машину времени я закопал в заброшенном карьере возле разрушенного кладбища. Это недалеко от имения графа Разумовского, ты отлично знаешь эти места, потому что там находится твоя магическая школа. Вместе с письмом я нарисовал карту. Если машину никто не нашёл, в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году она должна быть на месте. В кабине ты найдёшь инструкции по ремонту. И Ситников, который живёт в тысяча девятьсот семьдесят седьмом году, то есть я нынешний, с помощью моих инструкций, вероятнее всего, сможет починить машину. Потом ты вернёшься на ней в свой две тысячи второй год и обязательно уничтожишь машину времени.

Тут Ситников нахмурился.