Ларин Петр и волшебное зеркало

— Как пить дать, — согласился Свисток. — Что ж, отчаянные ситуации требуют отчаянных мер… Отойди подальше и ляг на пол. Уши заткни! — крикнул он и свистнул.

Пётр едва не оглох, несмотря на плотно прижатые к ушам ладони. Это был ужасный Таранный Свист, которым Свисток никогда прежде не пользовался. Толстая стеклянная стена разлетелась на миллион кусков, мелкие осколки градом посыпались на плечи и голову Петра. По всему подземелью со звоном и грохотом бились зеркала. Пётр услышал, как ужасно закричала Королева, открыл глаза и увидел, что стеклянной стены больше нет, а сломанная Таранным Свистом дверь железной клетки висит на одной петле. На глазах у Петра она качнулась и с лязгом рухнула на пол, едва не придавив Кассиуса Кранка.

В то же мгновение прутья клетки вспыхнули мрачным красным светом. Свет стремительно разгорелся, сделался нестерпимо ярким, и вдруг клетка с ужасным грохотом разлетелась на куски. Толстые стальные цепи упали на пол; человек, распятый на них, исчез без следа.

Из-под капюшона, скрывавшего лицо Королевы, раздался дикий вопль ярости и разочарования.

— Ушёл! — кричала она. — Ускользнул! Проклятье!

— Да, — сказал Кассиус Кранк, медленно наклонился и положил на пол посох. — Ушёл в один из неисчислимых миров-отражений. Но откуда этот ужасный звук?

— Разве это ужасный звук? — хвастливо выкрикнул Свисток. — Если хочешь, борода, я покажу тебе, что такое по-настоящему ужасный звук! Не хочешь ли отведать Мёртвого Свиста, жалкий фокусник?!

Чернокнижник и Королева отпрянули. Пётр зажмурился, когда луч фонарика ударил ему в глаза.

— Это он! — в ужасе взвизгнула Королева. — Всё пропало, бежим!

— Ага, попались! — ужасным голосом закричал Свисток. — Ату их!

Фонарь погас. В наступившей темноте на миг сверкнул серебристый свет и что-то с негромким стуком упало на пол.

Пётр засветил огонёк-обманку и, хрустя осколками стекла, подошёл к тому месту, где минуту назад стояли Королева и чернокнижник. Оба бесследно исчезли, оставив после себя лишь посох с резной фигуркой крылатого демона да серебристую дамскую сумочку. Сумочка была приоткрыта, и Пётр увидел выскользнувшее из неё зеркальце в оправе из дешёвой ярко-розовой пластмассы. Это было зеркало Входа; зеркало Выхода лежало чуть поодаль, на том самом месте, где только что стояла Королева. Оно было оправлено в золото, но Пётр бросил в его сторону лишь мимолётный взгляд, целиком сосредоточившись на сумочке.

— Ну что, пошли отсюда? — деловито спросил Свисток.

Пётр не ответил. Наклонившись, он поднял сумочку с пола и заглянул вовнутрь.

— Зачем она тебе? — удивился Свисток. — Хочешь что-нибудь свистнуть, маленький воришка?

— Нет, — сказал Пётр и аккуратно защёлкнул замок сумочки. — Просто эта сумка мне знакома. Кажется, я знаю, чья она.

ГЛАВА 30

Возвращение. Здешние неприятности трудно воспринимать всерьёз. Хорошее всегда хорошо. Письмо издалека. Разве плохо быть вежливым? Я больше не допущу ошибки. Не забудьте про старину Каса. Бесконечность — это не так уж много!

Петра выпустили из изолятора сразу после завтрака.

Он вернулся в школу в седьмом часу утра. Окно изолятора было распахнуто настежь, и Большой Ключ всё так же стоял в углу. За окном уже рассвело. Пётр слышал тарахтение грузовика, подвозившего на школьную кухню продукты, шаги и голоса преподавателей в коридоре второго этажа. Возвращать Ключ на место было уже поздно, да и особенного смысла Пётр в этом не видел. Здесь, в школе, прошла всего одна ночь, тогда как странствия Петра по Островам длились добрых полтора месяца. Он похудел, загорел и окреп, его лицо обветрилось, а волосы отросли и выгорели на солнце. К тому же па нём всё ещё оставалась грязная и рваная шёлковая рубашка, некогда принадлежавшая младшему сыну правителя Тубанги, а также штаны и сапоги из белой акульей кожи — тоже потрёпанные, затёртые, уже не белые, а скорее бледносерые. Принимая всё это во внимание, ему вряд ли стоило пытаться сделать вид, будто он провёл минувшую ночь в постели или за чтением Дисциплинарного Уложения. Поэтому он просто притворил дверь, закрыл окно на задвижку и, не раздеваясь, прилёг на кровать. Сон к нему не шёл, и Пётр даже обрадовался, когда вместе с завтраком на столе сама собой появилась записка, отпечатанная на хорошо знакомой ему машинке. В записке ему предлагалось явиться в кабинет директора, прихватив с собой Большой Ключ и беглый Волшебный Свисток.

По дороге Свисток мрачно насвистывал похоронный марш, и в конце концов Пётр попросил его перестать дурачиться. «Ладно», — сказал Свисток, но дурачиться, разумеется, не перестал, принявшись вместо похоронного марша напевать «Варяга» — любимую песню капитана Раймонда. Пётр не стал ему мешать: после всего, что произошло с ними на Островах, Свисток, как и сам Пётр, просто не мог воспринимать здешние неприятности всерьёз. Опасные приключения многому научили их обоих, и Петру больше не казалось, что жизнь кончится, если его прогонят из школы.