Ларин Петр и волшебное зеркало

Оба были одеты в просторные накидки с низко надвинутыми капюшонами, которые скрывали их лица. Женщина держала в руке электрический фонарик, светя себе под ноги, а мужчина уныло плёлся за ней следом, опираясь, как на палку, на тяжёлый посох чёрного дерева, украшенный резной фигуркой какого-то крылатого существа. Пётр вспомнил о том, что отделявшая его от незнакомцев стена сделана из прозрачного стекла, и живо распластался на зеркальном полу.

— Это здесь, — сказала женщина.

Её голос, доносившийся до Петра сквозь стекло, был приглушённым, едва слышным. Пётр немного подвинулся, прижавшись к стеклу ухом, и слышимость улучшилась.

— Я не знаю, как открыть камеру, — глухо и безнадёжно произнёс мужчина. — У меня не осталось магической силы, я больше не волшебник. Будь проклят Властимир!

— Перестань ныть, Кас, ты действуешь мне на нервы, — резко приказала женщина. — У тебя есть твой посох!

— Вы не поняли, госпожа, — уныло сказал мужчина. — Мой посох теперь — не более чем обыкновенная палка…

— Вот именно, болван! Дай сюда! Отойди!

Женщина раздражённо сунула бывшему волшебнику фонарь, отобрала у него посох и, широко размахнувшись, изо всех сил ударила им по зеркальной стене. Зеркало разлетелось вдребезги, рассыпавшись по полу сотнями кривых стеклянных кинжалов, и у Петра перехватило дыхание, когда он увидел в открывшемся за зеркальной стеной помещении большую клетку из толстых железных прутьев, в которой на цепях висел какой-то полуголый человек. Голова его бессильно свисала на грудь, но Пётр сразу его узнал и с трудом сдержал готовый вырваться из груди крик. Там, в железной клетке, был его дядя Илларион, которого жители Островов называли Большим Иллом, а перед клеткой стояли его заклятые враги — Королева-Невидимка и чернокнижник Кассиус Кранк. Они явно задумали что-то недоброе, а Пётр не знал, как им помешать.

Королева подошла вплотную к железным прутьям и осветила пленника фонарём. Тот не поднял головы и не шелохнулся. Казалось, он спал, и Пётр от души понадеялся, что дядя видит приятные сны.

— Вот и всё, — сказала Королева, обращаясь к Большому Иллу. — Пришла пора прощаться. Радуйся, твоя взяла! Мальчишке удалось меня обмануть и проникнуть во дворец. До сих пор не понимаю, как он ухитрился это сделать. Ведь я своими глазами… Впрочем, это уже неважно. Ты опять добился своего — испортил мне жизнь. Ты всегда портишь мне всё! — злобно крикнула она. — Всегда и везде! Посмотри, что ты натворил своим дурацким пророчеством! Я одна, со всех сторон окружена врагами и вынуждена бежать, бросив всё, потому что этот щенок бродит где-то поблизости! Если он меня увидит, мне конец! Но ты мне за это заплатишь. За всё заплатишь, и прямо сейчас! — Она отступила от клетки и, повелительно вытянув в сторону пленника руку, приказала: — Убей его, Кассиус!

Бывший чернокнижник не сдвинулся с места. Он стоял, опираясь обеими руками на свой бесполезный посох. Голова его медленно качнулась из стороны в сторону.

— Нет, — просто ответил он.

— Что значит — нет?! — разъярённо воскликнула Королева. — Как ты разговариваешь?! Как смеешь обращаться ко мне без титула?!

— Вы больше не королева, госпожа, — сказал чернокнижник, — а я — не ваш придворный маг. Наша игра проиграна. Я не могу убить этого человека, потому что позабыл все заклинания…

— Убей его руками! Задуши! Проткни своим посохом, наконец! Плевать я хотела на твою магию, но будь же хоть раз мужчиной!

Бывший придворный маг снова отрицательно качнул головой.

— Нет, госпожа. Я не хочу брать на себя ответственность за смерть этого человека, ибо наказание за это последнее преступление будет воистину страшным. Если хотите, убейте его сами.

— Я?! — возмутилась Королева. — Но я… Я не привыкла… Я не умею!

Кранк пожал плечами.

— Тогда подарите ему жизнь, — предложил он. — Это вам зачтётся.

Королева вдруг бросилась к нему. Пётр думал, что она, как кошка, вопьётся ногтями в лицо волшебника, но Её Величество поступила иначе. Она прижалась к Кассиу-су Кранку, положила ладони ему на плечи и, заглядывая в его скрытое капюшоном лицо, сказала:

— Неужели ты меня больше не любишь, Кассиус? Неужели тебе безразлично, что со мной будет? Сделай это для меня, и я обещаю стать твоей навеки! Мы поженимся и спокойно заживём вдали от этого проклятого места… Разве не об этом ты мечтал целых пятьсот лет? Разве не этому посвятил свою жизнь, не об этом написал свою чудесную поэму? Убей его, Кассиус, и я подарю тебе свою любовь!

Кассиус Кранк задумался. Потом рука его крепче сжала посох, и, отстранив Королеву, чернокнижник шагнул вперёд.

— Я сделаю это, — глухо произнёс он. — Откройте дверь, госпожа.

Королева вынула из-под накидки ридикюль и принялась торопливо рыться в нём, роняя на зеркальный пол гильзы с губной помадой, салфетки и прочие мелочи, которыми, как правило, до отказа набита любая дамская сумочка. Пётр вскочил и что было сил ударил всем телом в стеклянную стену.

Стена даже не вздрогнула.

— Сделай что-нибудь! — отчаянно крикнул Пётр, обращаясь к Свистку. — Они же его убьют!