Ларин Петр и волшебное зеркало

— Камни — это мягко сказано, — объявил Свисток, опять покосившись вниз, на пенное кружево далёкого прибоя. — Ты не мог бы отойти от обрыва? Я боюсь высоты, у меня от неё голова кружится.

— Что у тебя кружится? — удивился Пётр, но от обрыва всё-таки отошёл и присел на источенный солёным морским ветром обломок скалы. Камень ощутимо пригревал сквозь штаны, и чувствовалось, что скоро он начнёт по-настоящему припекать.

Вокруг них действительно не было ничего, кроме серых камней, блёкло-голубого неба с каким-то непривычным жемчужным оттенком и пронзительно-синей воды. Солнце стояло почти в зените, было жарко, и Пётр почувствовал, что ему начинает хотеться пить. Во рту у него пересохло, и он поспешно отогнал от себя видение запотевшей бутылки с кока-колой. В принципе, сотворить немного воды ему было нетрудно, но вода, созданная из ничего, не утоляет жажду, так же как и сотворённая из воздуха пища, как бы она ни была вкусна, не может насытить голодного человека. Пресную воду можно было добыть из морской и даже просто из воздуха, но это был сложный и трудоёмкий процесс, а Петру для начала требовалось разобраться в обстановке.

Свисток тем временем окончательно выбрался из кармана, сполз на землю и прошёлся взад-вперёд, скребя медными лапками по камню.

— Ох-хо-хонюшки, — вздохнул он и озабоченно поскрёб в затылке. — Ну и местечко! Клянусь скрипичным ключом, в ящике директорского стола было уютнее. Океан, говоришь? Да, похоже на то… А какой океан? Тихий или Атлантический? Или этот… Индийский?

— Откуда я знаю? — огрызнулся Пётр. — Скажи спасибо, что не Ледовитый.

— Спасибо, — ядовито сказал Свисток. — Пламенное мерси! Эх!.. Нет, я сам во всём виноват. Не надо было с тобой связываться. Говорила мне мама…

— Кто говорил? — изумился Пётр. — Какая ещё мама?

— А ты не придирайся к словам, — сказал Свисток. — Объясни лучше, что я буду делать, когда ты тут умрёшь от голода и жажды. Бродить по камням в гордом одиночестве? Слуга покорный!

— Ас чего это ты взял, что я умру от голода и жажды? — возмутился Пётр. — Ещё чего не хватало!

— Умрёшь, умрёшь, — уверенно заявил Свисток. — Ведь ясно же, что это необитаемый остров. Тут даже трава не растёт, видишь?

Пётр поморщился. Хорош попутчик! Утешил, нечего сказать! Приободрил, оказал поддержку…

— Ты чего? — настороженно спросил Свисток, поймав на себе задумчивый взгляд Петра. — Ты что так смотришь? Учти, я несъедобный!

— Я думаю, — ответил Пётр. — Думаю, во что бы тебя превратить. Во что-нибудь тихое, молчаливое…

Свисток поспешно юркнул за камень.

— Дисциплинарное Уложение, — напомнил он из укрытия.

Голос у него был осторожный и слегка подрагивал от испуга. Было непонятно, напуган он на самом деле или просто притворяется. Пётр решил, что притворяется: при всех своих недостатках пустоголовый медный болтунишка был далеко не глуп и понимал, конечно, что Пётр не причинит ему вреда.

— Вылезай, — сказал Пётр, — хватит валять дурака. Надо идти.

— Куда? — поинтересовался Свисток, живо выбираясь из-за камня.

— Куда-нибудь, — Пётр пожал плечами. — Надо найти людей и узнать, куда нас занесло.

— А КАК нас сюда занесло, тебе не интересно? — спросил Свисток, карабкаясь по его штанине.

— Сейчас это неважно, — сказал Пётр. — Все это неспроста. Кто-то очень хотел, чтобы мы очутились здесь. Значит, рано или поздно всё выяснится само собой, если мы не будем просто сидеть на месте.

— Оптимист, — проворчал Свисток, забираясь на насиженное место, в карман.

Пётр решительно повернулся спиной к обрыву и двинулся вперёд, в глубь материка. Он надеялся, что это всё-таки материк, а если даже и остров, то достаточно большой, чтобы на нём жили люди. Мало ли где встречаются пустынные берега! А вдруг вон за той каменной грядой он увидит плодородную долину, населённую приветливыми, хлебосольными аборигенами? В противном случае его действительно не ожидало здесь ничего хорошего. Пётр вспомнил поговорку, гласившую, что, надеясь на лучшее, надо готовиться к худшему, и тихонько вздохнул. Свисток ведь тоже надеялся, что попал на какое-нибудь озеро…

«Интересно, — подумал он, ступая по горячим камням и чувствуя, как беспокойно возится в кармане Свисток, — почему Свисток не предположил, что мы на Финском заливе? Ведь море совсем рядом, но даже в его пустую медную голову не пришло, что это Балтика. Потому что это никакая не Балтика, и даже не похоже. Куда же нас занесло, в самом-то деле?»

Он обернулся и увидел круживших над краем обрыва чаек. Чайки были непривычно крупные, на Балтике таких нет. Одна из них неожиданно резко изменила направление полёта и стремительно пронеслась прямо над его головой. Свисток у него в кармане испуганно пискнул, но его голос потонул в пронзительном крике чайки. В птичьем крике Петру почудился вопрос, но что это был за вопрос и был ли он на самом деле, Пётр не знал. Чайка сделала над ним широкий круг, ещё раз крикнула и улетела в море, камнем упав за край обрыва.