Ласковые игры

Стремительная потеря веса моментально отражалась на выносливости: холод и усталость ощущались гораздо сильнее. А еще – и это, пожалуй, самое главное – Дина не представляла, как они с Киллджо будут теперь ночевать рядом. Эйфория страсти, навеянная змеиным дурманом, прошла, и теперь в душе назревали смятение и паника… Киллджо. Он человек и мужчина – его можно понять, каждому зверолюду известно, что в любовных порывах людские самцы бывают непредсказуемы и неадекватны, а тут еще зелье, но она-то сама чем думала? Хотя, какое там думала… забылась. Только вот забытье должно проходить, а оно почему-то до конца так и не отпустило. Витало где-то на грани сознания, мучило, навевало сомнения, что виной произошедшему в убежище вовсе не змеиный дурман. Не он один, что-то еще…

Не понимая собственных чувств, Дина так погрузилась в себя, что на время умудрилась забыть о Вончесе. Лишь когда они с Киллджо забрались под корни огромного дерева, с вросшими в землю нижними ветвями, вспомнила про гаджет Майло. Охотник забрал прибор из ее рук, включил, и девушка обрадовано выдохнула – экран загорелся дежурным «Добро пожаловать в систему».

– Молодец, Гри, сломал-таки, – запоздало похвалил мастера охотник.

Дина тихо скрипнула зубами, пообещав погибшему незнакомцу, что так помог ей, отмщение – теперь будущее убийство Дика Вончеса она посвятит и ему в том числе… А как еще она может отблагодарить этого самого Гри?

Киллджо недолго копался в файлах и картах, войдя в память, выудил из нее последний звонок. Пошло видео, включился звук. Словно с того света зазвучал записанный голос Майло Сальвареса. Дина даже зубами скрипнула от омерзения, после чего успокоила себя – скоро от ненавистного Вончеса тоже останется только запись. Так будет обязательно, она убьет врага или умрет сама – других вариантов нет.

Зверолюдка взглянула на охотника и напряглась. За время их недолгого знакомства она все же научилась читать, а скорее угадывать намеки на скудные эмоции, мелькающие на его непроницаемом лице.

– Узнаешь его? – задала решающий вопрос.

– Узнаю, – с иллюзорным спокойствием отозвался Киллджо. – Его не должно быть на Играх. Он не заявлялся на кастинг, не брал псевдоним, не приносил поддельных документов. Официально его здесь нет.

***

Шахерезада спала, как убитая. В ее голову не лезли лишние мысли и тревоги, даже сны не шли. Утро встретило ее неожиданным холодом. Какое-то время девушка пыталась бороться с ним, безуспешно кутаясь в одеяло, но вскоре поняла – это бесполезно, пора просыпаться.

Причина холода сразу обнаружилась. Холли-Билли не было рядом. На миг Шах показалось, что он оставил ее одну и ушел, а может быть и вообще исчез. Она, как ошпаренная, вскочила с постели, оглянулась по сторонам, не одеваясь, выбежала в комнату с балконом, там выдохнула облегченно…

– Доброе утро, милая. Уж извини, но завтрак в постель я тебе сегодня не принес.

– Доброе… – облегченно пробормотала Шахерезада, пятясь обратно в спальню, чтобы завернуться чем-нибудь в отсутствии одежды. Она паниковала зря. Холли-Били никуда не делся, не бросил ее на произвол судьбы в пустом доме, посреди оставленного миром утопического города.

Странно, но теперь реальность по ту сторону забытья казалась девушке зыбким кошмаром, душераздирающим и в то же время нереальным. В стенах отеля царили покой и мир, а где-то там, за тонкими арками монорельса, за паутиной прозрачных подвесных ходов бушевали Ласковые Игры, раскручивали на потеху публике свои смертельные жернова… Насилие, кровь… И Холли-Билли был частью всего этого – сдирал кожу со Свена, рубил головы… Она почти поверила ему, но вера не несла успокоения. Животный страх, испытываемый к охотнику, несмотря на странные позывы необъяснимого влечения, прочно засел внутри. И этот мерзкий страх питался вовсе не жестокостью Холли-Билли, а привычкой к тому, что от любого мужчины в принципе нельзя ждать добра. Даже если они и дают его, потом в любом случае придется платить! Среди возможных вариантов расплаты самым страшным казались пытки. Рассказ охотника про собственное детство поразил Шахерезаду, вызвав новую тревогу – после такого нельзя сохранить здравый ум, просто невозможно. Да, вчера он был крайне мил и безобиден, но так ли это на самом деле? Уж слишком разительно меняется его поведение. Сегодня милый, а завтра что? А вдруг завтра…

– Эй, чего грузишься?

– Я? Все в порядке.

Шахерезада очнулась от раздумий и бессмысленно уставилась на Холли-Билли. Тот стоял, уже одетый, подпирая спиной стену. Как он появился рядом так быстро? Немыслимо…

– Я тебя напрягаю, да? – прошел мимо Шахерезады, уселся на кровать, чтобы не нависать над ней с высоты своего роста. – Знаешь, милая, собаки всегда чуют, когда их боятся. Я не пес и кусаться не буду, но со всем этим надо что-то делать.

– Надо, – смиренно согласилась Шахерезада. – Я стараюсь.

– Это хорошо, – кивнул охотник, – и все же получше подумай на досуге.

– О чем?

– О том, что иногда можно поступать так, как хочется тебе, а не другим.