Ласковый убийца

— Да, мы уверены, что вы уже не выберетесь отсюда живыми — никогда. Поэтому я скажу вам эти десять цифр: запоминайте. Шесть-восемь-один-один-ноль, — эти цифры назвал Попов, и три-один-девять-семь-пять, — это поведал Гаврилов. Я нисколько не боюсь, что вы уйдете отсюда своими ногами, поэтому я даже могу снять маску, — он стянул шерстяную ткань с лица, и Валерий увидел Степанова. — Ну что, удивлены?

— Нисколько, я всегда знал, что ты — гнида, — с негодованием ответил Валерий. — Теперь мне понятно, кто прицепил радиомаяк на мою машину.

Степанов усмехнулся.

— У нас мало времени. Назови мне пять цифр.

— Четыре-один-два-один-девять, — честно сказал Валерий.

— Ты не обманываешь? — Степанов пристально посмотрел на него.

Топорков рассмеялся.

— Мне нет смысла врать. Я же знаю, что вы можете проверить меня на детекторе лжи, в крайнем случае — ввести "сыворотку правды". Но, кроме этого, есть еще одна причина, по которой я назвал вам подлинные цифры.

— Это какая же? — почти одновременно воскликнули Степанов и Шапиро.

— А вот какая, — язвительно произнес Валерий, — даже зная все пятнадцать цифр, вы не можете составить из них номер счета — потому что вы не знаете последовательность, в которой их нужно расположить. Так что рано радуетесь, господа изменники Родины!

Шапиро и Степанов отошли в сторонку и принялись о чем-то шушукаться. Затем подошли к пленникам, взяли их под руки, понесли через длинный темный коридор и затем бросили куда-то вниз: сначала Валерия, а потом и Нину. Это оказалась "волчья яма" — большой бетонный колодец с абсолютно гладкими стенами.

— Посидите здесь до утра, — крикнул им сверху Степанов. — А утром мы с вами разберемся. Думаю, что вы погибнете в автомобильной катастрофе. У нас уже все для этого готово. А пока — не теряйте драгоценного времени, — и он ушел, захлопнув дверь.

* * *

Когда глаза привыкли к темноте, Валерий внимательно осмотрелся. О том, чтобы взобраться вверх по стенкам, не могло быть и речи: даже зацепиться было не за что. Валерий развязался сам, затем развязал Нину. Он обнимал и целовал ее, пытаясь успокоить. «Неужели это все?» — плакала Нина. «Нет», — убеждал он ее, «нельзя сдаваться. Никогда нельзя сдаваться. Мы справимся. Мы выберемся оттуда.»

Но как? Легко было обещать, но очень трудно было исполнить свое обещание. Топорков ломал голову, как это сделать? Все его снаряжение забрали, пока он был без сознания. Даже брючный ремень, в который был вделан тонкий прочный трос, и тот унесли.

"Нам надо выбраться из этой ямы", — сказал он Нине. "Видишь, с потолка свисают канаты? С помощью этих канатов они будут поднимать нас наверх — завтра утром. Если бы тебе удалось выбраться отсюда, ты бы спустила мне канат, и тогда все было бы гораздо проще. Голыми руками я разберу на запчасти пять человек за пять секунд." "Да", — с трудом сдерживая рыдания, ответила Нина. "Но как мы туда заберемся?" "Что-нибудь придумаем", — бодро ответил Валерий. "У нас вся ночь впереди. Залезай мне на плечи."

Нина встала ему на плечи, он выпрямился, но ничего не получилось — до края бетонного колодца оставалось примерно полметра. Нина заплакала от отчаяния, но Валерий тут же строго прикрикнул на нее: "Не смей плакать! Еще не все потеряно!" Она спрыгнула на бетонный пол, и что-то звякнуло под ее ногами. "Что это?" — встрепенулся Топорков. "Не знаю", — ответила Нина. Валерий пошарил в темноте: нашел жестяную миску и ложку. "Пригодится", — отметил он про себя. "Вот только для чего?" И вдруг! Блестящая, гениальная идея! Он крепко обнял Нину и тщательно ощупал ее. "Вот! Вот оно, решение!"

— Снимай лифчик! — тоном, не терпящим возражений, приказал он.

— Зачем? — не поняла Нина.

— Зачем? — усмехнулся Топорков. — Вот зачем ты его носишь, это действительно непонятно! Правда, именно сейчас он оказался кстати. Снимай!

Нина повиновалась: она послушно завела руки за спину, расстегнула замочек, сняла лифчик и протянула Валерию. Ее бюст моментально пришел в упадок.

Топорков согнул ложку, сделав из нее крючок, и привязал к одной из лямок.

— Вот теперь залезай мне на плечи! — скомандовал он. — И прихвати с собой эту конструкцию!

Нина залезла. Валерий, придерживая ее за икры, выпрямился.

— Закидывай крючок на край! — распоряжался он. Нина стала пробовать. С третьего или с четвертого раза ей удалось это сделать. Согнутая ложка зацепилась за что-то. Нина подергала за лифчик — он натянулся, как струна.

— Подтягивайся! — подбадривал ее Топорков. — Ну! Давай! Отталкивайся обеими ногами — как можно сильнее, и подтягивайся!

Нина старалась изо всех сил, но у нее ничего не получалось. И в ту секунду, когда она была уже готова прекратить свои попытки, перед ее мысленным взором встало лицо Саши Японского. Нина почувствовала огромную злость и ненависть по отношению к подлым убийцам, она отчаянно задрыгала ногами, разрывая об шершавый бетон дорогие колготки, напрягла мышцы живота и маленькие, но очень крепкие бицепсы, рванулась изо всех сил… и вылезла на край ямы.